Селькупы. Непобедимый Ича
Однажды герой Ича со своими охотниками преследовал небесного
лося, который носит на рогах луну. Долго гнали, из луков стреляли, но не сумели попасть.
Согласно селькупским сказаниям, в стародавние времена землю населяли необычные существа,
похожие на людей – богатыри. Они отличались невероятной силой, долгожительством и
способностью питаться запахом. Именно от таких богатырей, бравших в жены обычных женщин, и
произошли селькупы.
В каждой местности рассказывают о своих богатырях. Однако самый известный персонаж
героических селькупских сказаний – богатырь Ича (Итя, Итте). Родителей Итте убивает людоед,
и ребенка воспитывает бабушка. Повзрослев, Итте вступает в схватку с людоедом. Сюжеты разных
историй отличаются, но в результате Итте всегда оказывается умнее, хитрее и сильнее своего
врага.
Юкагиры. Герой-мученик Эдилвей
Сказание о богатыре Эдилвее – один из самых распространенных
юкагирских сюжетов.
Один из самых известных героев юкагирских сказаний – богатырь Эдилвей, судьба которого
оказывается столь же героической, сколь и трагической. Рано потерявший родителей, Эдилвей,
достигнув зрелости, отправляется мстить за их убийство врагам. При этом мотив личной мести
тесно связан с ролью Эдилвея как защитника своего края. Благодаря отваге, незаурядной
физической силе и ловкости Эдилвей побеждает даже самых сильных и многочисленных
противников, защищая родные земли от вторжения чужеземцев.
Однако Эдилвею суждено за свои же подвиги и пострадать. Дух-хозяин земли строго наказывает за
многочисленные убийства. Герой не может отказаться от своей миссии, потому что тогда
погибнет и он, и его близкие, а родная земля окажется в руках захватчиков. Но в то же время
он знает: за кровопролитие последует кара.
Эдилвея называют еще Идилвэй, от глагола «идьилвэ» – страдать, уставать. Эдилвей – не только
могучий и отважный богатырь, но также и мученик.
Два брата — удмуртская народная сказка
У одного человека было два сына. После его смерти они разделились, один разбогател, а другой жил в горькой нужде.
— Чем горе хлебать, пойду-ка утоплюсь, — рассудил бедняк про себя.
Пришел он к реке, увидел на берегу опрокинутую лодку, лег под нее и стал думать. Думал, думал и раздумал топиться.
— Еще одну ночь проночую под лодкой,- сказал. Не успел уснуть, как к лодке подошли трое и начали разговор:
— Ну, расскажите теперь, кто что замышляет? – спросил кто-то.
Вот начал один:
— У одного попа дочь два года больна. Я знаю, чем ее вылечить. Надо собрать листья черной травы, напоить ее отваром и она выздоровеет.
— А ты что знаешь?- спросили другого.
— Для постройки моста через море строители ставят столбы. Но только поставят – в полночь те столбы уносит водой. Я знаю, как их укрепить: нужно опустить в яму под каждый столб по серебряной монете, тогда никакая сила их не возьмет.
Спросили третьего:
— Ты что знаешь?
— Недалеко отсюда в эту реку брошена бочка с золотом. Чтобы вытащить бочку, нужно бросить в воду лист травы-неувяды. Как только бросишь, бочка сама выплывет.
Так поговорили и ушли. Все, о чем они говорили, мужик слышал. Теперь он совсем раздумал топиться. Вернулся домой и начал собирать листья черной травы. Собрал, отварил и пошел лечить дочь попа. Поп сразу и спросил его:
— Не знаешь ли лекарств? У меня дочь уже два года больна.
— Дочь твоя за три дня поправиться, не пожалей только ста рублей, — говорит мужик.
— Если вылечишь, — я двести рублей уплачу, — говорит поп.
Мужик как сказал, так и стало: поповна выздоровела. Поп обрадовался, отдал ему двести рублей и угостил как следует. Мужик вернулся домой. Немного погодя пошел к строителям. Не успел он поздороваться, как те жалуются:
— Вот ставим столбы для моста, но не успеваем отвернуться, как их водой сносит. Уж давно бьемся, а придумать ничего не можем.
Мужик-то знает, как укрепить столбы. Он немного подумал и говорит:
— Уплатите мне триста рублей, укреплю столбы.
— Сумей только, дадим и пятьсот.
Он взял серебряные монеты и опустил в каждую яму под столбы. Строители проснулись утром и видят: столбы как были поставлены, так и стоят. Пришлось отдавать мужику пятьсот рублей. Пришел мужик домой и радуется, сколько у него теперь денег! Пошел искать траву-неувяду. Собрал листья и пошел к реке, чтобы вытащить бочку с золотом. Как бросил лист, бочка сама и выплыла. Взял он бочку и пошел домой. Дома решил высыпать золото в амбар, а пудовки нет. Пришлось идти к богатому брату и просить пудовку. Позднее он выгреб из бочки золото и понёс пудовку обратно, оставив на дне её несколько золотых монет. Богатый взял пудовку, увидел на дне золото и удивился.
— Откуда ты столько золота взял?- спрашивает брата.
— Хотел утопиться, — говорит бедняк, — пошел к речке и лег под лодку. Ночью пришли на берег трое и мне: там-то, на таком-то месте лежит бочка с золотом. И научили, как выкатить её. Я все сделал так, как они говорили, и нашел целую бочку золота.
— Ну, браток, спасибо тебе, теперь и я пойду, — говорит богатей.
Пришел он к реке и как говорил бедный брат, лег спать под лодку. Лежит, тяжело дышит, а сам боится, как бы его не обнаружили воры. Вот слышит — идут трое. Остановились недалеко от лодки и стали прислушиваться.
— Возле нас кто-то чужой притаился, — говорит один из них.
Все трое подошли к лодке, подняли её и вытащили богача. Тот и слова сказать не успел, как взяли его за ноги, за руки и кинули в воду. Тут и смерть богачу пришла.
Коряки. Быстроногий Мивит
В основе корякских и чукотских героических сказаний – борьба за
обладание оленьими стадами, но нередки и истории о борьбе между общинами, семьями и
богатырями.
Широко распространены предания о богатыре Мивит, который, помимо незаурядной силы, мог также
похвастаться потрясающей скоростью. Он передвигался настолько быстро, что для охоты ему не
был нужен лук: «не успеют гуси взлететь, а он уже всех похватал». На один шаг Мивита
приходилось десять шагов обычного человека, «и никто не мог его убить», как говорит
предание. А однажды Мивит разогнался до такой скорости, что загорелась вязанка дров, которую
он нес на спине!
Саамы. Ляйне: быстрый, как олень
Саамский богатырь Ляйне столь быстр, что может перегнать оленя!
Фото: Анна Николаевна Сакмаркина, vk.com/mo_centr_kmns
Главный герой саамского эпоса – богатырь по имени Ляйне. Он сильный, как медведь, хитрый, как
лис; бегает быстрее оленя и прыгает лучше белки! Известно, где Ляйне жил: на острове Салма
на Ловозере. Сказание гласит, что все знали Ляйне: и свои, и чужие.
Однажды Ляйне пришлось сражаться за свою жену, прекрасную Воавр, с похитившей ее злой нечистью.
Это был трудный бой для богатыря, невзирая на всю его силу: после сражения все тело Ляйне
было покрыто страшными ранами. Помог ему медвежий жир – лучшее средство против боевых
ранений. Исцелившись, Ляйне вместе с женой вернулся на Ловозеро и стали они рыбу ловить,
оленей пасти и охотиться – жить, как раньше жили.
Лентяйка
У одного богача было три дочери: двое любили работу, а третья была лентяйка. Двое старших вышли замуж, третью никто не берёт. В этой же деревне жил бедняк. У него была ветхая избушка, не было ни коровы, ни лошади. Пошёл он к богачу сватать за себя лентяйку. Богач ему говорит:
— Что ты с ней будешь делать? Она ведь очень ленивая, ты с ней заплачешь.
Бедняк говорит богачу:
— Я её научу работать.
— Если так, бери её и научи работать, а я тебя сделаю богатым.
В приданое отец построил дом, дал корову, лошадь, свиней, овец, одежду. Женился бедняк на лентяйке и увёл её к себе. Мать бедняка ставит по утрам самовар, будит сына и сноху чай пить. Сын встаёт, попьёт чаю и на работу идёт, а сноха не поднимает даже головы, притворяется спящей. Сын наказывает матери:
— Ты, мама, её не буди и не корми, пускай целый день спит.
Сноха перед обедом встаёт и просит есть. Свекровь ей говорит:
— А ты сегодня работала или нет? Кто не работает, того мы, ведь, не кормим. Иди сперва поработай, потом покушаешь.
Ей работать не хочется: сидит день, два, три, а кушать хочется. Идёт домой к отцу и говорит:
— Меня муж не кормит, а работать заставляет, вот уже три дня ничего не ела.
Отец говорит:
— Я тебя, дочь, тоже не буду кормить. Сегодня для тебя хлеб не приготовлен.
Обиделась лентяйка, ушла обратно к мужу и говорит ему:
— Дай мне какую-нибудь работу, я очень есть хочу.
Муж говорит:
— Пойдём на поле лён теребить.
Пошли лён теребить. Жена немного потеребила, и спать легла.
— Недалеко от них рос клён, а под ним был муравейник. Муж и посадил жену на муравейник и привязал к дереву. Как только муравьи стали кусать её, лентяйка взмолилась:
— Отвяжи, пожалуйста, теперь я не буду лениться, что заставишь сделать – всё сделаю.
Муж отвязал её и дал толокна с хлебом. Потом целый день вместе теребили лён. С тех пор жена бедняка стала любить работу. Если вдруг жена снова начнёт лениться, то муж ей напоминает:
— Эй, жена, вспомни клён у полосы! – И у ней тотчас появляется трудолюбие.
Однажды отец пришёл к дочери в гости. Долго сидел на лавке. Ждал приглашения к столу, а дочь и не думает угощать.
Отец говорит:
— Дочь, хоть самовар поставь, я ведь в гости пришёл.
А дочь и отвечает:
— Иди-ка, поработай во дворе, мы не кормим тех, кто не работает.
Так приучил бедняк лентяйку-жену к работе.
На удмуртском языке
Четвертый день
На четвертый день дошла очередь до Ивашки; остался он дома, наварил-настряпал, вымыл голову, сел под окошечком и начал гребнем кудри расчесывать. Вдруг закутилося-замутилося – становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня баба-яга костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет; сзади собачка побрехивает. «Тут мне попить-погулять у Ивашки-Медведка!» – «Милости прошу, баба-яга костяная нога!» Посадил ее, часточку подал – она съела; другую подал – она сучке бросила: «Так-то ты меня потчуешь!» Схватила толкач и стала его осаживать; Ивашко осердился, вырвал у бабы-яги толкач и давай ее бить изо всей мочи, бил-бил, до полусмерти избил, вырезал со спины три ремня, взял засадил в чулан и запер.
Приходят товарищи: «Давай, Ивашко, обедать!» – «Извольте, други, садитесь». Они сели, а Ивашко стал подавать: всего много настряпано. Богатыри едят, дивуются да промеж себя разговаривают: «Знать, у него не была баба-яга!» После обеда Ивашко-Медведко истопил баню, и пошли они париться. Вот Усыня с Дубынею да с Горынею моются и всё норовят стать к Ивашке передом. Говорит им Ивашко: «Что вы, братцы, от меня свои спины прячете?» Нечего делать богатырям, признались, как приходила к ним баба-яга да у всех по ремню вырезала. «Так вот от чего угорели вы!» – сказал Ивашко, сбегал в чулан, отнял у бабы-яги те ремни, приложил к ихним спинам, и тотчас все зажило. После того взял Ивашко-Медведко бабу-ягу, привязал веревкой за ногу и повесил на воротах: «Ну, братцы, заряжайте ружья да давайте в цель стрелять: кто перешибет веревку пулею – молодец будет!» Первый выстрелил Усыня – промахнулся, второй выстрелил Горыня – мимо дал, третий Дубыня – чуть-чуть зацепил, а Ивашко выстрелил – перешиб веревку; баба-яга упала наземь, вскочила и побежала к камню, приподняла камень и ушла под землю.
Заным-Койдым
Заным-Койдым не любил ухаживать за своей лошадью и кормить её. «Вот если бы она работала на меня, а кормить её не надо было бы»,- постоянно говорил он. Ребра у лошади торчали, как обручи у верши, вся она была костлявая и походила скелет.
Лишь бы только телегу тянула, нужно будет, я и сам помогу немного,- успокаивал себя Заным-Койдым.
Однажды поехал он на мельницу. Положил в телегу три мешка, а четвертый взял себе на плечи и сел на телегу. Встречные хохотали над такой повозкой.
— Эй, сосед, что ты делаешь? Для чего мешок на плечах держишь?
— Лошади помогаю. Так ей легче будет, думаю, — отвечал Заным-Койдым. По его лицу ручьями бежал горячий пот: тяжел оказался мешок.
Немного проехали, лошадь остановилась.
— Но-о, лешак! Не ты одна устала, я тоже устал, целый мешок на плечах тащу! – кричит Заным-Койдым на лошадь, продолжая сидеть на мешках в телеге и держать мешок на плечах.
Проехали еще немного, и дорога в гору пошла. Лошадь опять остановилась.
— да что такое с ней случилось? Сам помогаю – и все равно силы нет почему-то.
Сидит Заным-Койдым до сих пор под горой. Плечи у него побелели от мучной пыли, а лошадь давно пала.
На удмуртском языке
Медведко, Усыня, Горыня и Дубыня-богатыри (вариант сказки 2)
Жила-была старуха, детей у нее не было. В одно время пошла она щепки собирать и нашла сосновый чурбан; воротилась, затопила избу, а чурбан положила на печку и говорит сама с собою: «Пускай высохнет, на лучину годится!» А изба у старухи была черная; скоро щепки разгорелися, и пошел дым по всей избе. Вдруг старухе послышалось, будто на печи чурбан кричит: «Матушка, дымно! Матушка, дымно!» Она сотворила молитву, подошла к печке и сняла чурбан, смотрит — что за диво? Был чурбан, а стал мальчик. Обрадовалась старуха: «Бог сынка дал»! И начал тот мальчик расти не по годам, а по часам, как тесто на опаре киснет; вырос и стал ходить на дворы боярские и шутить шуточки богатырские: кого схватит за руку — рука прочь, кого за ногу — нога прочь, кого за голову — голова долой! Стали бояре старухе жаловаться; она позвала сынка и говорит ему: «Что ты задумал? Живи, батюшка, потише». А он в ответ: «Если я тебе неугоден, я совсем уйду!»
Вышел из города и пошел дорогою; навстречу ему Дугиня-богатырь — хоть какое дерево, так в дугу согнет! Спрашивает Дугиня: «Куда идешь, Сосна-богатырь?» — «Куда глаза глядят!» — «Возьми меня с собой». — «Пойдем». Пошли вдвоем; повстречался им Горыня-богатырь: «Куда идете?» — «А куда глаза глядят!» — «Возьмите и меня с собой». — «Ладно, иди». Прошли еще сколько-то верст; попадается им у большой реки Усыня-богатырь — сидит на берегу, одним усом реку запрудил, а по его усу, словно по мосту, пешие идут, конные скачут, обозы едут. Спрашивает Усыня: «Куда идешь, Сосна-богатырь?» — «Куда глаза глядят!» — «Возьми и меня с собой». — «Ладно, будь товарищ». Вот идут они четверо, долго ли, коротко ли — подходят к синю морю; хочется им попасть на ту сторону, а как — не знают. Усыня-богатырь раскинул свои усы, и по тем усам перебрались все на другую сторону.
Шли-шли и очутились в дремучем лесу. «Стой, ребята! — говорит Сосна-богатырь. — Что нам по белу свету шататься? Не лучше ли здесь на житье остаться?» Принялись за работу, срубили избу и стали ходить охотиться, а дома оставляют одного по очереди — обед стряпать, за хозяйством смотреть. На первый день была очередь Дугинина, изготовил он попить-поесть и лег на лавку отдохнуть немножко. Стук, стук, приходит баба-яга: «Подавай, — говорит, — обед! Пить-есть хочу!» Дугиня поставил на стол хлеб-соль и жареную утку; она все сожрала, да еще спрашивает. «Больше нет ничего — отвечает Дугиня, — мы сами люди заезжие». Баба-яга ухватила его за волосы, принялась таскать по полу, таскала-таскала, еле живого оставила. Воротились с охоты товарищи: «Что лежишь, Дугиня?» — «Угорел, братцы! Изба новая, сырая…» На другой день то же самое случилось с Горынею, а на третий день — с Усынею.
Дошла очередь до Сосны-богатыря; приходит к нему баба-яга, требует: «Подавай пить-есть!» Он поставил на стол хлеб-соль и жареного гуся. Баба-яга съела и еще спрашивает. «Больше нет ничего, мы сами люди заезжие». Она кинулась на богатыря, да Сосна-богатырь сам силен, ухватил ее за седые космы, оттаскал и выкинул из избы еле живую. Баба-яга поползла на карачках и ушла под большой камень. Воротились с охоты товарищи; Сосна-богатырь повел их к этому камню и говорит: «Надобно, ребята, поднять его». Они пробовали-пробовали — никто своротить не может; а Сосна-богатырь кулаком ударил — камень за версту отлетел. Глянули, а на том месте, где камень лежал, пропасть оказалася. «Ну, ребята, надо зверье бить да веревки вить!» Набили зверей, нарезали кож, связали длинный ремень, прицепили к нему сетку и в той сетке спустили Сосну-богатыря в подземельное царство.
Начал он ходить по подземельному царству, набрел на избушку, взошел туда — в избушке сидит дочь бабы-яги да ковер вышивает. Увидала гостя и вскрикнула: «Ах, Сосна-богатырь! Сейчас моя матушка придет; куда тебя спрятать от нее?» Взяла оборотила его в булавку и воткнула в пяльцы. Приходит баба-яга и спрашивает: «Кто у тебя в избе?» — «Никого, матушка!» — «Что же русским духом пахнет?» Кинулась искать, искала-искала, никого не нашла. Как только баба-яга ушла, красная девица бросила булавочку об пол — из булавочки явился Сосна-богатырь; повела его в чулан, в том чулане два кувшина стоят: в синем — сильная вода, в белом — бессильная. «Когда будешь с матушкой драться, выскочи скорей в двери да в чулан, выпей всю воду из синего кувшина и перелей в него из белого».
Долганы. Сын лошади Аталами-богатырь
Аталамия-богатырь долган – полуконь-получеловек. Фольклористы
считают, что в основе происхождения этого героя – миф о том, что «сначала бог сотворил
коня, а от него произошел полуконь-получеловек, а уж от последнего родился человек».
Сюжеты долганского эпоса, близкого по содержанию и выразительным средствам к якутскому
олонхо, изображают в основном оседлую жизнь. В них герой предстает основателем рода и
защитником людей от врагов и богатырей-абаасы – жителей нижнего мира. Например, от такого
богатыря спасает Аталамия свою невесту.
Долганские богатыри обладают выдающейся силой и незаурядными способностями: охотятся на диких
оленей, вместо собак держат медведей и волков, а богатыри-абаасы погоняют ездовых быков
железным хореем.
Ненцы. Сказания о великанах
Некоторые исследователи называют ненецкий эпос «лучшей историей
ненецкого народа», так как наряду со сказаниями, относящимися к началу времен,
значительная часть произведений посвящена реальным людям и историческим событиям.
Эпические песни ненцев называются «сюдбабц», что дословно переводится как «сказание о
великанах». Персонажи этих легенд не только сильны и бесстрашны, но часто обладают
магическими способностями. Среди распространенных сюжетов – месть за обиду, добывание жены,
отстаивание своих прав, война с иноплеменниками. Богатыри отличаются недюжинной физической
мощью и внушительным ростом, однако в некоторых преданиях перед военным походом герою
необходим длительный сон, чтобы накопить силы.
Волк и козлёнок
Один козлёнок отбился от стада. Долго блуждал — не мог отыскать обратную дорогу домой. Решил пощипать травку. И вот прямо на него идёт серый волк.
Ну, друг козлёнок, я тебя сейчас съем, — говорит волк.
Не ешь пока, я ещё жиру нагуляю, — просит тот.
Волк согласился, оставил козлёнка. Прошло немного времени, он опять является.
Нагулял жиру? Теперь уж я тебя съем.
Подожди, — сказал козлёнок, — я тебе помогу. Встань вон под тем пригорком, раскрой пасть, а я с разбегу брошусь в неё.
Волк согласился. Встал под пригорком, раскрыл пасть и ждёт. Козлёнок как разбежится, да как стукнет рогами по лбу серого глупца – покатился волк кубарем. Опомнился. Встал на ноги и до сих пор думает:
— Съел я его или не съел?
На удмуртском языке
Нганасаны. Выше гор, быстрее ветра
Эпические сказания нганасан делятся на две разновидности:
ситабы (героико-эпические сказания) и дюрымы (исторические предания).
Нганасанские эпические сказания называются ситабы. Их персонажи – богатыри – отличаются
невероятными способностями, а деяния героев – потрясающим размахом. Все в этих героях
необычно и поражает воображение. Сражаться они способны на протяжении нескольких лет, умеют
летать, пасут несметные стада оленей и ездят на животных с железной шерстью или железными
рогами. Нганасанский богатырь кулаком может пробить гору насквозь, а украшения у девушек так
сияют, что освещают все вокруг на расстоянии дневного перегона оленей!
Алчный купец
Одному купцу коротким показался летний день: солнце встаёт поздно и заходит рано. А как пришло время батраков нанимать, купец совсем расстроился: день для него как мгновение ока стал. Сокрушается купец, что не успеют батраки в поле выйти, как настаёт пора обратно возвращаться. Так им никогда всей работы не переделать.
Пришёл он к Лопшо Педуню.
— Что за нужда привела тебя ко мне, бускель? – спросил купца Лопшо.
— Да вот, день очень короток. Работники до поля не успевают дойти — глянь, вечер настаёт, расплачиваться же приходится с ними сполна, да и кормить, как подрядились. Вздумалось мне удлинить день, только никак не сыщу того, кто помог бы мне в этом. Пришёл к тебе спросить, не знаешь ли того, кто умеет день длиннее сделать.
— Э-э, агай, и как это тебе посчастливилось именно на такого человека набрести? – не без удовольствия сказал Лопшо Педунь, подумав про себя, что настал черёд проучить жадюгу.- Дашь пять пудов муки – помогу тебе.
— И десяти пудов не жалко, только научи поскорее.
— Слушай, уром, как беде твоей помочь и день длиннее сделать,- начал растолковывать Лопшо Педунь.- Надень на себя потеплее дэрем, пиджак, поверх всего — тулуп, на ноги — валенки, а на голову — малахай из овчины. Возьми В руки вилы, заберись на березу повыше и удерживай солнце вилами, чтоб оно на месте стояло. Понял ли?
— Понял, понял, все понял. Большое спасибо за добрый совет. В гости приходи, я сам тебя потчевать буду.
Вернулся купец домой и похвастался перед женой своей изворотливостью. Что, дескать, узнал-таки, как солнце удерживать, чтобы по небу не быстро бегало..
Лето в тот год стояло жаркое. Нанял купец плотников, чтоб они одним днем дом поставили. А сам с вечера начал собираться. Надел теплый дэрем, пиджак, тулуп, обул валенки, а чтоб голове теплее было, надел меховую шапку. Для рук додумался еще прихватить овчинные рукавицы. Взял купец в руки самые длинные сенные вилы и, не дожидаясь восхода солнца, забрался на самую высокую березу. Плотникам же наказал работать как подрядились — целый день. Сидит купец чуть не на верхушке березы, ни одна веточка тени ему не дает — и вилами солнышко придерживает. От зноя пот у него по спине ручьями бежит, руки совсем одеревенели, подрагивать начали.
А батраки трудятся без передышки, топорами постукивают, пилами позванивают. Время от времени на купца поглядывают, усмехаясь. Купец строго наказал не останавливаться, пока он с березы не спустится. Свою жену к ним приставил, чтобы доглядывала за работниками.
Жарится купец на березе под солнышком, от усталости того и гляди на землю брякнется. И уж очень длинным день ему кажется. Пожалуй, и не помнит он на своем веку такого длиннющего дня.
К полудню купец как в парной бане пропарился, устал, будто на нем целый день пашню пахали и кнутом хлестали. Слез он с березы.
— Ну, работнички, спасибо, сегодня славно поработали, довольно уж,- говорит.
А батраки рады-радехоньки: совсем не устали, всего полдня на купца побатрачили. Пошли они по домам, довольные.
Вот так жадный купец день удлинил. За это он Лопшо Педуню десять пудов муки отдал и еще угостил на славу.
На удмуртском языке
Удмуртская сказка
Это было так давно, что никто помнить не может. Во всем свете кругом была одна вода, земли совсем не было. И жили на свете только один инмар и один шайтан. Инмар велел шайтану нырнуть под воду и достать земли со дна. Шайтан послушался инмара, нырнул на дно и достал каждой рукой по горсти земли. Он отдал инмару почти всю землю, которую достал, только совсем немного спрятал у себя во рту.
Инмар взял из рук шайтана землю, положил ее к себе на ладонь и сдул на воду. Земля стала разрастаться, становилась все больше и больше. Она была ровная, гладкая, как сковорода. Начала расти и земля, которую спрятал шайтан у себя во рту. Ее стало так много, что она уже не умещалась там. Шайтан выплюнул ее. Крошки разлетелись в разные стороны, и на земле образовались горы, болота, кочки. Если б шайтан не обманул инмара, то земля осталась бы ровной и гладкой.
Первые люди были очень-очень большие, настоящие великаны. Жили они беззаботно, ничего не делая, потому что они ничего не умели: ни строить, ни сеять, ни охотиться. Дремучий лес был для них как крапива. Где ступала нога такого великана — появлялся лог, где он вытряхивал песок из лаптей — образовывались холмы. Перед тем как великанам исчезнуть, появились маленькие обыкновенные люди. Инмар жил вместе с ними и учил их трудиться. Маленький человек стал землю пахать, лес рубить, избы строить. Увидел одного мальчик-великан, взял в руку и вместе с топором положил себе в карман. Вернулся домой и показывает матери:
— Посмотри-ка, мать, какого я дятла поймал, он ель долбил.
А мать ему говорит:
— Сынок, это не дятел, это человек. Значит, нас скоро не будет, на свете останутся жить только такие вот люди. Они маленькие, но работящие: умеют пчел водить и зверей ловить. Пришла пора уходить нам отсюда. Бежим-ка скорей! — И мать заплакала. Где падали ее слезы, там речки образовались. Много их на земле осталось. Великаны переселились на север.
У великанов был очень маленький разум. Однажды они сидели и грелись вокруг огня. Огонь разгорелся, начал ноги обжигать. Им нужно бы отодвинуться от огня, но сообразить это у них разума не хватило, и они стали обмазывать ноги глиной. Когда огонь погас, они замерзли и превратились в большие каменные глыбы.
Рассказывают, что посредине горы Карйыл имеется глубокая яма. В нее бросали шесты, но шесты проваливались, как в бездонный колодец. Только далекий звон слышался от падения. Передают, будто остальные великаны спустились в этот колодец. И больше их никто не видел. Звали великанов асаба, что означает это слово — никто не знает уже.
Когда на земле людей стало много, они научились все делать сами и перестали слушаться инмара. Инмар рассердился и ушел от людей на тот свет. С тех пор на этом свете инмара больше нет, а люди и без него живут хорошо.