Лесные шорохи
Окунь и НалимЧ удеса подо льдом! Все рыбы сонные — один ты, Налим, бодренький да игривый. Что с тобой такое, а?— А то, что для всех рыб зимою — зима, а для меня, Налима, зимою — лето! Вы, окуни, дремлете, а мы, налимы, свадьбы играем, икру мечем, радуемся-веселимся!— Айда, братцы-окуни, к Налиму на свадьбу! Сон свой разгоним, повеселимся, налимьей икоркой закусим…Выдра и Ворон— Скажи, Ворон, мудрая птица, зачем люди костёр в лесу жгут?— Не ожидал я, Выдра, от тебя такого вопроса. Промокли в ручье, замёрзли, вот и костёр разожгли. У огня греются.— Странно… А я зимой всегда в воде греюсь. В воде ведь морозов никогда не бывает!Заяц и Полёвка— Мороз и вьюга, снег и холод. Травку зелёную понюхать захочешь, листочков сочных погрызть — терпи до весны. А где ещё та весна — за горами да за морями…— Не за морями, Заяц, весна, не за горами, а у тебя под ногами! Прокопай снег до земли — там и брусничка зелёная, и манжетка, и земляничка, и одуванчик. И нанюхаешься, и наешься.Барсук и Медведь— Что, Медведь, спишь ещё?— Сплю, Барсук, сплю. Так-то, брат, разогнался — пятый месяц без просыпу. Все бока отлежал!— А может, Медведь, нам вставать пора?— Не пора. Спи ещё.
— А не проспим мы с тобой весну-то с разгона?— Не бойся! Она, брат, разбудит.— А что она — постучит нам, песенку споёт или, может, пятки нам пощекочет? Я, Миша, страх как на подъём-то тяжёл!— Ого-го! Небось вскочишь! Она тебе, Боря, ведро воды как даст под бока — небось не залежишься! Спи уж, пока сухой.Сорока и Оляпка— О-о-ой, Оляпка, никак купаться в полынье вздумала?!— И плавать и нырять!
— А замёрзнешь?— У меня перо тёплое!— А намокнешь?— У меня перо водоотталкивающее!— А утонешь?— Я плавать умею!— А… а… а проголодаешься после купания?— Ая для того и ныряю, чтоб водяным жучком закусить!
- В начало
- Назад
- 1
- Вперед
- В конец
Сочинение «Мой любимый писатель Николай Сладков»
Моим любимым писателем является Николай Сладков. Я очень люблю читать рассказы о природе, о различных животных и их повадках, и мне кажется, что именно он писал о животных лучше других писателей. Его рассказы всегда увлекательны и познавательны, в них много интересных фактов и тонких наблюдений. Видно, что сам писатель хорошо знает лес и его обитателей.
Один из моих самых любимых рассказов этого писателя — «Медвежья горка». В нём автор рассказывает о встрече с семьёй медведей, которая случилась на горном склоне. С большой любовью писатель описывает играющих неслухов-медвежат, и забывает при взгляде на них об опасности встречи с диким зверем. Но, конечно, всё в рассказе закончилось благополучно, и медведица последовала за медвежатами вниз по склону, испугавшись охотника. На самом деле, Сладков не был охотником. Напротив, он всю жизнь ратовал за то, чтобы никто не охотился на зверей, и поэтому всегда брал с собой в лес фотоаппарат.
Хороший снимок намного лучше охотничьего трофея, и никому не причиняет боли. Мне нравится бережное отношение писателя к диким животным, и к природе в целом. Это очень актуально и по-современному.
Ещё лучше литератору удавались сказки, где героями оказывались самые простые животные. Те же медведи, зайцы, лисы, различные птицы. Писатель использовал сказочные приёмы, чтобы рассказать про обычные для природы вещи.
Например, в сказке «Как медведя переворачивали» он рассказывает о приходе весны, которую задержал ленивый мишка в своей берлоге. А в сказке «Почему год круглый» в споре Солнца, Ели и Дуба с юмором объясняется происхождение этого выражения.
Мне очень нравится его творчество, потому что все эти рассказы действительно добрые. Они заставляют полюбить природу так, как любил её писатель, будят воображение и желание получше узнать окружающий мир. Я ещё сильнее полюбила природу после того, как познакомилась с этими рассказами. И поэтому считаю его своим любимым писателем.
Рыбьи пляски
До восхода висело над горизонтом лиловое облачко с огненным ободком. Солнце поднялось багровое, и всё – земля и небо – окрасилось в красный цвет.
Сижу под ивовым кустом с узкими красными листьями. Над головой свистят крылья уток, и крылья у них снизу – розовые.
Необыкновенный рассвет!
Красные волны дробятся в красной реке. Алые клубы пара шевелятся над волной. Чёрные чайки с криками мечутся в вышине, как чёрное вороньё над заревом пожара. Будто обожжённые, они заламывают крылья и падают в горящую реку, выплескивая снопы искр.
Всё ближе чайки, всё резче их крики.
И вдруг из красных волн стали выпрыгивать чёрные рыбки. Узкие, как листики ивы. Вылетят стоймя и стоймя же, хвостом вниз, падают в красную воду. Вот вылетел целый косячок и рассыпался веером. Вот опять: одна за одной, одна за одной!
Рыбьи пляски!
Гляжу во все глаза. Неужто и рыбья кровь вспыхнула в это удивительное красное утро?
А посреди реки, в сутолоке волн, движутся два чёрных пятнышка: пятнышко поменьше и пятнышко побольше. Из воды торчит плоская головка да спина горбинкой.
Выдра!
Вот нырнула, будто растаяла, а из воды тотчас выметнулись рыбки и заплясали: вверх-вниз, вверх-вниз!
Чайки увидали – упали, заломив крылья. Стали хватать рыбок прямо на лету.
Всё стало обыкновенным…
Солнце поднялось – и чёрные чайки стали белыми, чёрные рыбки – серебристыми, красная вода – серой. Лиловое облачко на горизонте шевельнулось и растаяло.
Хищники – чайки и выдра – вслед за пляшущими рыбками скрылись за поворотом реки.
А я сидел у коряги и записывал то, что видел.
Заячий хоровод
Мороз ещё на дворе. Но особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце — горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли, замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, а теневая затянута матовым панцирем льда.Порыжели ивняки, ольховые заросли полиловели. Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз. Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.Как зайцы поют, по ночам слышно. А как хоровод водят, в темноте не видать.Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа — от пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми снежными воротцами — и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустами.Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать.Поют и пляшут: «Гу-гу-гу-гу-у! Гу-гу-гу-гу-у!»Как в берестяные дудки дуют. Даже губы раздвоенные трясутся!Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!Март на дворе. Солнце одолевает мороз.Самая пора заячьих песен.Время заячьих хороводов.
Нечеловеческие шаги
Ранняя весна, вечер, глухое лесное болото. В светлом сыром сосняке снег ещё кое-где, а в тёплом ельнике на бугре уже сухо. Я вхожу в густой ельник, как в тёмный сарай. Стою, молчу, слушаю.Вокруг чёрные стволы елей, за ними холодный жёлтый закат. И удивительная тишина, когда слышишь удары сердца и собственное дыхание. Дрозд на еловой макушке высвистывает в тишине лениво и звонко. Свистнет, прислушается, а в ответ ему — тишина…И вдруг в этой прозрачной и затаившей дыхание тишине — тяжёлые, грузные, нечеловеческие шаги! Всплески воды и позванивание льда. То-пы, то-пы, то-пы! Будто тяжело гружённая лошадь с трудом тянет по болоту воз. И сразу же, как удар, ошеломляющий грохочущий рык! Дрогнул лес, качнулась земля.Тяжёлые шаги затихли: послышались лёгкие, суматошные, торопливые.Шажки лёгкие догоняли тяжёлые. Топ-топ-шлёп — и остановка, топ-топ-шлёп — и тишина. Торопливым шажкам нелегко было догнать неторопливые и тяжёлые.Я прислонился спиной к стволу.Под ёлками стало совсем темно, и только мутно белело между чёрными стволами болото.Зверь рыкнул опять — как из пушки грохнул. И опять охнул лес и качнулась земля.Я не выдумываю: лес вправду дрогнул, земля вправду качнулась! Лютый рык — как удар молота, как раскат грома, как взрыв! Но не страх порождал он, а уважение к его необузданной силище, к этой чугунной глотке, извергающейся, как вулкан.Лёгкие шажки заторопились, заторопились: зачмокал мох, захрустел ледок, заплескала вода.Я давно уже понял, что это медведи: дитё и мама.Дитё не поспевает, отстаёт, а мама чует меня, сердится и волнуется.Мама предупреждает, что медвежонок тут не один, что она близко, что лучше его не тронь.Я хорошо её понял: предупреждает она убедительно.Тяжёлых шагов неслышно: медведица ждёт. А лёгонькие спешат, спешат. Вот взвизг тихий: медвежонка шлёпнули — не отставай! Вот шаги грузные и лёгкие зашагали рядом: то-пы, то-пы! Шлёп-шлёп-шлёп! Всё дальше, всё тише. И смолкли.И опять тишина.Дрозд кончил свистеть. Лунные пятна легли на стволы.В чёрных лужах вспыхнули звёзды.Каждая лужа — как распахнутое в ночное небо окно.Жутковато шагать в эти окна прямо на звёзды.Не спеша я бреду к своему костру. Сладко сжимается сердце.А в ушах гудит и гудит могучий зов леса.
- В начало
- Назад
- 3
- Вперед
- В конец
Заячий хоровод
Мороз ещё на дворе. Но особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце — горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли, замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, а теневая затянута матовым панцирем льда.Порыжели ивняки, ольховые заросли полиловели. Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз. Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.Как зайцы поют, по ночам слышно. А как хоровод водят, в темноте не видать.Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа — от пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми снежными воротцами — и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустами.Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать.Поют и пляшут: «Гу-гу-гу-гу-у! Гу-гу-гу-гу-у!»Как в берестяные дудки дуют. Даже губы раздвоенные трясутся!Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!Март на дворе. Солнце одолевает мороз.Самая пора заячьих песен.Время заячьих хороводов.
Тетеревиные ноты
Ещё не поют в лесах тетерева. Ещё только ноты пишут. Пишут они ноты так. Слетает один с берёзы на белую поляну, надувает шею, как петух. И семенит ножками по снегу, семенит. Крылья полусогнутые волочит, бороздит крыльями снег – нотные строчки вычерчивает.
Второй тетерев слетит да за первым по снегу как припустит! Так точки ногами на нотных строчках и расставит: «До-ре-ми-фа-соль-ля-си!»
Первый сразу в драку: не мешай, мол, сочинять! Чуфыркнет на второго да по его строчкам за ним: «Си-ля-соль-фа-ми-ре-до!»
Прогонит, поднимет вверх голову, задумается. Побормочет, побормочет, повернётся туда-сюда и лапками на своих строчках своё бормотание запишет. Для памяти.
Потеха! Ходят, бегают – расчерчивают снег крыльями на нотные строчки. Бормочут, чуфыкают – сочиняют. Песни свои весенние сочиняют и ножками да крыльями их на снегу записывают.
Но скоро кончат тетерева песни сочинять – начнут разучивать. Взлетят тогда на высокие берёзки – сверху-то хорошо ноты видно! – и запоют. Все одинаково запоют, ноты у всех одни и те же: бороздки да крестики, крестики да бороздки.
Всё разучивают да разучивают, пока снег не сойдёт. А и сойдёт – не беда: по памяти поют. Днём поют, вечером поют, но особенно по утрам.
Здорово поют, как по нотам!
Медовый дождь
На небе ни облачка, а по листьям дождь шуршит! Листья мокрые и блестящие, капельки с листьев скатываются в траву. И на лицо капли падают. Вытираю лицо ладонью и чувствую на губах… вкус мёда! Выставил под дождь ладонь, лизнул, понюхал – так и есть: мёд. Шуршит в лесу дождь медовый, на траве роса медвяная!
А пчёл не видно, и на небе ни облачка…
Смотрю растерянно по сторонам.
На мокрые листья садятся полосатые, как тигры, осы и шершни. По сырым травинкам карабкаются шустрые муравьи.
И муравьи, и осы сосут медовые капли.
И вдруг понимаю, что дождинки медовые не с неба падают, а с листьев клёна! Нависли клёны как туча зелёная, из-под каждого листа падают капли. А из-под дерева – дождь!
Оказалось, на изнанке листьев расселись тли, уткнули в лист хоботки и сосут сладкий кленовый сок. Неисчислимые стада тлей! И все сосут. Сок вытекает, тли роняют капельки – шумит сладкий древесный дождь!
Для всех сладкоежек июнь в лесу – медовый месяц.
Как медведя переворачивали
Натерпелись птицы и звери от зимы лиха. Что ни день – метель, что ни ночь – мороз. Зиме конца-краю не видно. Разоспался Медведь в берлоге. Забыл, наверное, что пора ему на другой бок перевернуться.
Есть лесная примета: как Медведь перевернётся на другой бок, так солнце повернёт на лето.
Лопнуло у птиц и зверей терпение. Пошли Медведя будить:
– Эй, Медведь, пора! Зима всем надоела! По солнышку мы соскучились. Переворачивайся, переворачивайся, пролежни уж небось?
Медведь в ответ ни гугу: не шелохнётся, не ворохнётся. Знай посапывает.
– Эх, долбануть бы его в затылок! – воскликнул Дятел. – Небось бы сразу зашевелился!
– Не-ет, – промычал Лось, – с ним надо почтительно, уважительно. Ау, Михайло Потапыч! Услышь ты нас, слёзно просим и умоляем: перевернись ты, хоть не спеша, на другой бок! Жизнь не мила. Стоим мы, лоси, в осиннике, что коровы в стойле: шагу в сторону не шагнуть. Снегу-то в лесу по уши! Беда, коли волки о нас пронюхают.
Медведь ухом пошевелил, ворчит сквозь зубы:
– А мне какое до вас, лосей, дело! Мне снег глубокий на пользу: и тепло, и спится спокойно.
Тут Белая Куропатка запричитала:
– И не стыдно, Медведь? Все ягоды, все кустики с почками снег закрыл – что нам клевать прикажешь? Ну что тебе стоит на другой бок перевернуться, зиму поторопить? Хоп – и готово!
А Медведь своё:
– Даже смешно! Зима вам надоела, а я с боку на бок переворачивайся! Ну какое мне дело до почек и ягод? У меня под шкурой сала запас.
Белка терпела-терпела – не вытерпела:
– Ах ты тюфяк мохнатый, перевернуться ему, видишь ли, лень! А ты вот попрыгал бы по веткам мороженым, лапы до крови ободрал бы, как я!.. Переворачивайся, лежебока, до трёх считаю: раз, два, три!
– Четыре, пять, шесть! – насмехается Медведь. – Вот напугала! А ну – кыш отседова! Спать мешаете.
Поджали звери хвосты, повесили птицы носы – начали расходиться. А тут из снега Мышка вдруг высунулась да как запищит:
– Такие большие, а испугались? Да разве с ним, куцехвостым, так разговаривать надо? Ни по-хорошему, ни по-плохому он не понимает. С ним по-нашенски надобно, по-мышиному. Вы меня попросите – я его мигом переверну!
– Ты – Медведя?! – ахнули звери.
– Одной левой лапкой! – похваляется Мышь.
Юркнула Мышь в берлогу – давай Медведя щекотать.
Бегает по нему, коготками царапает, зубками прикусывает. Задёргался Медведь, завизжал поросёнком, ногами задрыгал.
– Ой, не могу! – завывает. – Ой, перевернусь, только не щекочи! О-хо-хо-хо! А-ха-ха-ха!
А пар из берлоги – как дым из трубы.
Мышка высунулась и пищит:
– Перевернулся как миленький! Давно бы мне сказали.
Ну а как перевернулся Медведь на другой бок, так сразу солнце повернуло на лето. Что ни день – солнце выше, что ни день – весна ближе. Что ни день – светлей, веселей в лесу!
Вежливая галка
Много у меня среди диких птиц знакомых. Воробья одного знаю. Он весь белый – альбинос. Его сразу отличишь в воробьиной стайке: все серые, а он белый.
Сороку знаю. Эту я по нахальству отличаю. Зимой, бывало, люди за окно продукты вывешивают, так она сейчас же прилетит и все растреплет.
А вот галку одну я приметил за её вежливость.
Была метель.
Ранней весной бывают особые метели – солнечные. Снежные вихри завиваются в воздухе, всё сверкает и несётся! Каменные дома похожи на скалы. Наверху буран, с крыш, как с гор, текут снежные водопады. Сосульки от ветра растут в разные стороны, как косматая борода Деда Мороза.
А над карнизом, под крышей, есть укромное местечко. Там два кирпича из стены выпали. В этом углублении и устроилась моя галка. Чёрная вся, только на шейке серый воротничок. Галка грелась на солнце да ещё расклёвывала какой-то лакомый кусок. Уютное местечко!
Если бы этой галкой был я, я бы никому такое местечко не уступил!
И вдруг вижу: подлетает к моей большой галке другая, поменьше и цветом потусклее. Прыг-скок по карнизу. Круть-верть хвостом! Села напротив моей галки и смотрит. Ветер её треплет – так перья и заламывает, так белой крупой и сечёт!
Моя галка кусок свой схватила в клюв – и шасть из углубления на карниз! Тёпленькое местечко чужой уступила!
А чужая галка хвать у моей кусок из клюва – и на её тёпленькое местечко. Лапкой чужой кусок прижала – клюёт. Вот бессовестная!
Моя галка на карнизе – под снегом, на ветру, без еды. Снег её сечёт, ветер перья заламывает. А она, дура, терпит! Не выгоняет маленькую.
«Наверное, – думаю, – чужая галка очень старая, вот ей место и уступают. А может, это всем известная и всеми уважаемая галка? Или, может, она маленькая, да удаленькая – драчунья». Ничего я тогда не понял…
А недавно вижу: обе галки – моя и чужая – сидят себе рядышком на старой печной трубе и у обеих в клювах прутики.
Эге, гнездо вместе строят! Тут уж каждый поймёт.
И маленькая галка совсем не старая и не драчунья. Да и не чужая она теперь.
А моя знакомая большая галка совсем не галка, а гал!
Но всё равно мой знакомый гал очень вежливый. Я такого первый раз вижу.
воскресенье, 7 апреля 2019 г.
Сладков Н. «Почему год круглый»
Жанр: литературная сказка
Главные герои сказки «Почему год круглый» и их характеристика
- Солнце. Круглое, яркое, теплое, светит.
- Дуб. Могучий, рассудительный.
- Ель. Зеленая, наивная, самоуверенная.
План пересказа сказки «Почему год круглый»
- Спор о круглом годе
- Слова Солнца
- Слова Дуба
- Возражение Ели.
Кратчайшее содержание сказки «Почему год круглый» для читательского дневника в 6 предложений
- Встретились солнце, дуб и ель.
- Стали спорить о том, почему год круглый.
- Солнце сказало, что год круглый, так как земля вращается по кругу.
- Дуб ответил что год круглый, так как на дереве кольца годовые появляются.
- Ель сказала, что она круглый год зеленая.
- А не будь год круглым, этого бы не случилось.
Главная мысль сказки «Почему год круглый»
У каждого может быть своя точка зрения на один и тот же вопрос.
Чему учит сказка «Почему год круглый»
Сказка учит спорить и прислушиваться к мнению оппонента. Учит находить компромиссное решение. Учит тому, что у вопроса могут быть несколько верных вариантов ответа.
Отзыв на сказку «Почему год круглый»
Мне понравилась эта сказка. потому что в ней показаны разные подходы к решению одной задачи. И каждый подход по-своему верный.
Пословицы к сказке «Почему год круглый»
Год на год не приходится.
Солнце встанет, так и утро настанет.
Умному — намек, глупому — дубина.
Зимой и летом одним цветом.
Спорь до слез, а об заклад не бейся.
Читать краткое содержание, краткий пересказ сказки «Почему год круглый»
Встретились однажды солнце, дуб и ель и поспорили, почему год круглый.
Солнце стало говорить, что год круглый, потому что Земля мчится вокруг солнца по кругу.
Дуб стал говорить, что год круглый, потому что каждый год на дереве появляется новое годовое кольцо, а кольцо — это тот же самый круг.
А ель возразила, что год круглый, потому что иначе она не могла бы стоять круглый год зеленой, а ведь все елки зеленые круглый год.
Краткая биография Сладкова Николая Ивановича
Николай Иванович Сладков
Николай Иванович Сладков родился 5 января 1920 года в Москве. Отец – Иван Николаевич – работал токарем. Мать – Анастасия Федоровна – занималась домашним хозяйством и детьми.
В 1928 году семья Сладковых переезжает сначала в Ленинград, а 1929 в Детское село (сейчас город Пушкин, до 1918 Царское село). Здесь Николай увлекается наблюдениями за природой, которые начал записывать в свой дневник «Тетрадь наблюдений». В 1934 году Сладковы возвращаются в Ленинград. В школе начал пробовать писать первые рассказы о природе. Николай Иванович начинает посещать кружок юных натуралистов при Зоологическом институте. В этот период его учителем становится Виталий Бианки, который оказывал сильное влияние на Сладкова на протяжении всей жизни. Бианки помогал в литературных экспериментах и передал свою любовь к окружающему миру. В школьные годы увлекся фотографией, а в старших классах, после того как отец подарил ружье, и охотой. Но уже в зрелые годы отказался поход в лес с ружьем, и даже выступал сторонником запрета любительской охоты. В 1938 году Николай Иванович оканчивает школу и решает учиться на биолога, но не прошел по баллам и 1939 году поступает в Гидрографический институт, который не окончил из-за начавшейся войны.
В 1941 году Сладков уходит добровольцем на войну. В 1942 году оканчивает Военно-топографическое училище и служит на Кавказе. После окончания войны продолжает службу. В 1953 году выходит его первая книга «Серебряный хвост», которую очень положительно оценили Бианки, Маршак и Пришвин. В 1957 году демобилизуется и переезжает в Ленинград.
В пятидесятых ведет совместно с Бианки радиопередачу для детей «Вести из леса». В 1958 году Сладкова принимают в союз писателей СССР. С 1961 года очень часто живет в деревне Ерзовка в Новгородской области, сюда на каникулы приезжают его дочь и сын. Часть «Подводной газеты» описывает эти места. Очень много путешествует, как по СССР, так и по Африке и Индии. Очень много поездок совершил в одиночку, и постоянными спутниками были фотоаппарат, диктофон и блокнот. На основе своих впечатлений и наблюдений пишет книги «Севера на юг», «В песках», «Миомбо», «Белые тигры» и другие. В 1977 году за «Подводную газету» Сладков получает Государственную премию им. Н.К. Крупской. В 1987 году выходит трехтомное собрание сочинений. До самой смерти Николай Иванович продолжает любоваться природой и описывать это в книгах. Последней книгой писателя-натуралиста стала «Воробей в шляпе» вышедшая в 1998 году. За свою жизнь написал более шестидесяти книг.
Умер Николай Иванович Сладков 25 июня 1996 года в районной больнице поселка Хвойная в Новгородской области, недалеко от любимой Ерзовки. Похоронен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.
Did you find apk for android? You can find new Free Android Games and apps.
Чья проталина?
Увидела Сорока первую проталину — тёмное пятнышко на белом снегу.— Моя! — крикнула. — Моя проталина, раз я первая её увидела!На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка-лимонница лежит на боку — отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись — Грач.— Здр-расте, уже явилась! Зимой по вороньим помойкам шастала, а теперь на мою проталину! Некрасиво!— Это почему же она твоя? — застрекотала Сорока. — Я первая увидала!— Ты увидала, — гаркнул Грач, — а я о ней всю зиму мечтал. За тыщу вёрст к ней торопился! Ради неё тёплые страны покинул. Без неё и меня бы тут не было. Где проталины, там и мы, грачи. Моя проталина!— Что он тут каркает! — затарахтела Сорока. — Всю зиму на юге грелся-нежился, ел-пил что хотел, а вернулся — проталину ему без очереди подавай! А я всю зиму мёрзла, с помойки на свалку металась, вместо воды снег глотала и вот, чуть живая, слабая, высмотрела наконец проталину, так и ту отнимают. Ты, Грач, только на вид тёмный, а сам себе на уме. Кыш с проталины, пока в темя не клюнула!Прилетел на шум Жаворонок, огляделся, прислушался и защебетал:— Весна, солнце, небо ясное, а вы ссоритесь. И где — на моей проталине! Не омрачайте мне радость встречи с ней. Я жажду песен!Сорока и Грач только крыльями всплеснули.— Почему же она твоя? Наша это проталина, мы нашли. Сорока всю зиму её ждала, все глаза проглядела.А я, может, так торопился с юга к ней, что чуть крылья в пути не вывихнул.— А я родился на ней! — пискнул Жаворонок. — Если поискать, так тут ещё и скорлупки от яичка, из которого я вылупился, можно найти! Вспомню, бывало, зимой на чужбине гнездо родное — и петь неохота. А сейчас песня так и рвётся из клюва — даже язык дрожит.
Вспрыгнул Жаворонок на кочку, глаза прижмурил, горлышко у него задрожало — и полилась песня как весенний ручеёк: зазвенела, забулькала, зажурчала. Сорока и Грач клювы разинули — заслушались. Им-то никогда так не спеть, горло у них не то, только и могут, что стрекотать и каркать.Долго бы, наверное, слушали, разомлев на вешнем солнышке, да дрогнула вдруг под ногами земля, вспучилась бугорком и рассыпалась.И выглянул Крот — зашмыгал носом.— Никак прямо в проталину угодил? Так и есть: земля мягкая, тёплая, снега нет. И пахнет… Уф! Весной, что ли ча, пахнет? Весна, что ли ча, у вас наверху?— Весна, весна, землерой! — сварливо закричала Сорока.— Знал, куда угодить! — подозрительно буркнул Грач. — Хоть и слепой…— Тебе-то зачем наша проталина? — проскрипел Жаворонок.Крот принюхался к Грачу, к Сороке, к Жаворонку — глазами-то он худо видит! — чихнул и говорит:— Ничего мне от вас не надо. И проталина ваша мне не нужна. Вот землю вытолкну из норы и назад. Потому что чую: погано у вас. Ссоритесь, чуть не дерётесь. Да ещё и светло, сухо, воздух свежий. Не то что у меня в подземелье: темно, сыро, затхло. Благодать! Ещё и весна у вас тут какая-то…— Как ты можешь так говорить? — ужаснулся Жаворонок. — Да знаешь ли ты, землерой, что такое весна!— Не знаю и знать не хочу! — фыркнул Крот. — Не нужна мне никакая весна, у меня под землёй круглый год одинаково.— Весной проталины появляются, — мечтательно сказали Сорока, Жаворонок и Грач.— А на проталинах скандалы начинаются, — снова фыркнул Крот. — А ради чего? Проталина как проталина.
— Не скажи! — подскочила Сорока. — А семена? А жуки? А ростки зелёные? Всю зиму без витаминов.— Посидеть, походить, размяться! — гаркнул Грач. — Носом в тёплой земле порыться!— А петь-то как над проталинами хорошо! — взвился Жаворонок. — Сколько в поле проталин — столько и жаворонков. И все поют! Нет весной ничего лучше проталины.— А чего тогда спорите? — не понял Крот. — Жаворонок хочет петь — пусть поёт. Грач хочет маршировать — пусть марширует.— Правильно! — сказала Сорока. — А я пока семенами и жуками займусь…Тут снова начались крики и перебранка.А пока кричали и ссорились, в поле новые проталины появились. Разлетелись птицы по ним весну встречать. Песни петь, в тёплой земле порыться, червячка заморить.— Пора и мне! — Крот сказал. И провалился туда, где ни весны, ни проталин, ни солнца и ни луны, ни ветра и ни дождя. И где даже спорить не с кем. Где всегда темно и тихо.