Анализ стихотворения «Дружба» Пушкина
В основе произведения «Дружба» Александра Сергеевича Пушкина – горечь от осознания, сколь ничтожный смысл порой вкладывают люди в высокие понятия.
Стихотворение написано осенью 1824 года, впрочем, несколько месяцев спустя поэт внес окончательные правки. Его автору исполнилось 25 лет, за свое вольнодумство и эпиграммы он был под надзором, а в этот период и вовсе находился в своеобразной ссылке в семейном имении в Михайловском. Позади государственная служба, где ему не удалось особо отличиться, зато получилось вызвать неудовольствие начальствующих лиц. По жанру – эпиграмма на друзей, по размеру – ямб с перекрестной рифмовкой, состоит из одного четверостишия, является афоризмом, законченной мыслью. Его можно назвать экспромтом, если не знать, что этот стих родился в результате нескольких доработок. Этот катрен был столь важен для самого поэта, что он не только позаботился о его публикации в 1826 году, но и включил в свой сборник стихотворений. В основе его – разочарование. Общим местом стали рассуждения о лицейских друзьях А. Пушкина. Известно, что ни с одним из них у него не было серьезных разногласий, которые могли бы повлечь за собой охлаждение в отношениях. С кем-то, действительно, развела судьба. Скажем, И. Малиновский, любимейший его товарищ, рано вышел в отставку и поселился в усадьбе в Харьковской губернии. Похоже, в этом катрене он вспоминает тех, как оказалось, мнимых друзей, которых приобрел уже в более поздние годы. В годы опалы, видимо, некоторые от поэта отвернулись, тема предательства мелькает в его творчестве. В Михайловском он временами чувствовал себя забытым. Наконец, четверостишие – меткая характеристика типичной светской дружбы, основанной не на искреннем чувстве, душевном родстве, а на меркантильных интересах, или же – просто от «безделья». Начинает он с риторического вопроса. «Что дружба?» Под этим словом часто скрыт весьма поверхностный смысл. «Похмелье»: совместные попойки не могут по-настоящему сблизить людей. «Обиды»: не церемонясь, люди обижают друг друга колкостями, чрезмерным любопытством, осуждением, непрошеными советами. «Тщеславие»: похвальба своими достижениями. «Безделья»: люди сходятся от нечего делать, с желанием приятно провести время – и только. «Покровительства позор»: менее удачливый из компании вынужден выпрашивать или принимать протекцию таких друзей.
«Дружба» А. Пушкина – плод двух ссылок в жизни поэта, этап перелома мировоззрения.
Первое опубликованное стихотворение Пушкина
Арист! И ты в толпе служителей Парнаса! Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса; За лаврами спешишь опасною стезей И с строгой критикой вступаешь смело в бой!
Арист, поверь ты мне, оставь перо, чернилы, Забудь ручьи, леса, унылые могилы, В холодных песенках любовью не пылай; Чтоб не слететь с горы, скорее вниз ступай! Довольно без тебя поэтов есть и будет; Их напечатают — и целый свет забудет. Быть может, и теперь, от шума удалясь И с глупой музою навек соединясь, Под сенью мирною Минервиной эгиды Сокрыт другой отец второй «Тилемахиды» Страшися участи бессмысленных певцов, Нас убивающих громадою стихов! Потомков поздних дань поэтам справедлива; На Пинде лавры есть, но есть там и крапива. Страшись бесславия! — Что, если Аполлон, Услышав, что и ты полез на Геликон, С презреньем покачав кудрявой головою, Твой гений наградит — спасительной лозою?
Но что? Ты хмуришься и отвечать готов; «Пожалуй,— скажешь мне,— не трать излишних слов Когда на что решусь, уж я не отступаю, И знай, мой жребий пал, я лиру избираю. Пусть судит обо мне как хочет целый свет, Сердись, кричи, бранись,— а я таки поэт».
Арист, не тот поэт, кто рифмы плесть умеет И, перьями скрыпя, бумаги не жалеет. Хорошие стихи не так легко писать, Как Витгенштейну французов побеждать. Меж тем как Дмитриев, Державин, Ломоносов, Певцы бессмертные, и честь и слава россов, Питают здравый ум и вместе учат пас, Сколь много гибнет книг, на свет едва родясь! Творенья громкие Рифматова, Графова С тяжелым Бибрусом гниют у Глазунова; Никто не вспомнит их, не станет вздор читать, И Фебова на них проклятия печать.
Положим, что, на Пиид взобравшися счастливо. Поэтом можешь ты назваться справедливо: Все с удовольствием тогда тебя прочтут. Но мнишь ли, что к тебе рекой уже текут За то, что ты поэт, несметные богатства, Что ты уже берешь на откуп государства, В железных сундуках червонцы хоронишь И, лежа на боку, покойно ешь и спишь? Не так, любезный друг, писатели богаты; Судьбой им не даны ни мраморны палаты, Ни чистым золотом набиты сундуки! Лачужка под землей, высоки чердаки — Вот пышны их дворцы, великолепны залы. Поэтов — хвалят все, питают — лишь журналы; Катится мимо их Фортуны колесо; Родился наг и наг ступает в гроб Руссо; Камоэнс с нищими постелю разделяет; Костров на чердаке безвестно умирает, Руками чуждыми могиле предан он: Их жизнь — ряд горестей, гремяща слава — сон.
Ты, кажется, теперь задумался немного. «Да что же,— говоришь,— судя о всех так строго, Перебирая всё, как новый Ювенал, Ты о поэзии со мною толковал; А сам, поссорившись с парнасскими сестрами, Мне проповедовать пришел сюда стихами? Что сделалось с тобой? В уме ли ты иль нет?» Арист, без дальних слов, вот мой тебе ответ:
В деревне, помнится, с мирянами простыми, Священник пожилой и с кудрями седыми, В миру с соседями, в чести, довольстве жил И первым мудрецом у всех издавна слыл. Однажды, осушив бутылки и стаканы, Со свадьбы, под вечер, он шел немного пьяный; Попалися ему навстречу мужики. «Послушай, батюшка,— сказали простяки,— Настави грешных нас — ты пить ведь запрещаешь, Быть трезвым всякому всегда повелеваешь, И верим мы тебе; да что ж сегодня сам…» «Послушайте,— сказал священник мужикам,— Как в церкви вас учу, так вы и поступайте, Живите хорошо, а мне — не подражайте».
И мне то самое пришлося отвечать; Я не хочу себя нимало оправдать: Счастлив, кто, ко стихам не чувствуя охоты, Проводит тихий век без горя, без заботы, Своими одами журналы не тягчит И над экспромтами недели не сидит! Не любит он гулять по высотам Парнаса, Не ищет чистых муз, ни пылкого Пегаса; Его с пером в руке Рамаков не страшит; Спокоен, весел он. Арист, он — не пиит.
Но полно рассуждать — боюсь тебе наскучить И сатирическим пером тебя замучить. Теперь, любезный друг, я дал тебе совет, Оставишь ли свирель, умолкнешь или нет?.. Подумай обо всем и выбери любое: Быть славным — хорошо, спокойным — лучше вдвое.
То есть в школе. (Примеч. А. С. Пушкина.) Поэма В. К. Тредиаковского. Подразумеваются С. А. Ширинский-Шихматов, гр. Д. И. Хвостов и С. С. Бобров — бездарные писатели-графоманы, приверженцы «Беседы любителей русского слова». Жан-Батист Руссо — французский лирик. Имеется в виду П. И. Макаров — критик, последователь Н. М. Карамзина.
