Золотой луг
У нас с братом, когда созревают одуванчики, была с ними постоянная забава. Бывало, идем куда-нибудь на свой промысел — он впереди, я в пяту.
Сережа! — позову я его деловито. Он оглянется, а я фукну ему одуванчиком прямо в лицо. За это он начинает меня подкарауливать и тоже, как зазеваешься, фукнет. И так мы эти неинтересные цветы срывали только для забавы. Но раз мне удалось сделать открытие.
Мы жили в деревне, перед окном у нас был луг, весь золотой от множества цветущих одуванчиков. Это было очень красиво. Все говорили: Очень красиво! Луг — золотой.
Однажды я рано встал удить рыбу и заметил, что луг был не золотой, а зеленый. Когда же я возвращался около полудня домой, луг был опять весь золотой. Я стал наблюдать. К вечеру луг опять позеленел. Тогда я пошел, отыскал, одуванчик, и оказалось, что он сжал свои лепестки, как все равно если бы у вас пальцы со стороны ладони были желтые и, сжав в кулак, мы закрыли бы желтое. Утром, когда солнце взошло, я видел, как одуванчики раскрывают свои ладони, и от этого луг становился опять золотым.
С тех пор одуванчик стал для нас одним из самых интересных цветов, потому что спать одуванчики ложились вместе с нами, детьми, и вместе с нами вставали.
Беляк
Прямой мокрый снег всю ночь в лесу наседал на сучки, обрывался, падал, шелестел.
Шорох выгнал белого зайца из лесу, и он, наверно, смекнул, что к утру черное поле сделается белым и ему, совершенно белому, можно спокойно лежать. И он лег на поле недалеко от леса, а недалеко от него, тоже как заяц, лежал выветренный за лето и побеленный солнечными лучами череп лошади.
К рассвету все поле было покрыто, и в белой безмерности исчезли и белый заяц и белый череп.
Мы чуть-чуть запоздали, и, когда пустили гончую, следы уже начали расплываться.
Когда Осман начал разбирать жировку, все-таки можно было с трудом отличать форму лапы русака от беляка: он шел по русаку. Но не успел Осман выпрямить след, как все совершенно растаяло на белой тропе, а на черной потом не оставалось ни вида, ни запаха.
Мы махнули рукой на охоту и стали опушкой леса возвращаться домой.
– Посмотри в бинокль, – сказал я товарищу, – что это белеется там на черном поле и так ярко.
– Череп лошади, голова, – ответил он.
Я взял у него бинокль и тоже увидел череп.
– Там что-то еще белеет, – сказал товарищ, – смотри полевей.
Я посмотрел туда, и там, тоже как череп, ярко-белый, лежал заяц, и в призматический бинокль можно даже было видеть на белом черные глазки. Он был в отчаянном положении: лежать – это быть всем на виду, бежать – оставлять на мягкой мокрой земле печатный след для собаки. Мы прекратили его колебание: подняли, и в тот же момент Осман, перевидев, с диким ревом пустился по зрячему.
Деревья в плену
Дерево верхней своей мутовкой, как ладонью, забирало падающий снег, и такой от этого вырос ком, что вершина березы стала гнуться. И случилось, в оттепель падал опять снег и прилипал к тому кому, и ветка верхняя с комом согнула аркой все дерево, пока, наконец, вершина с тем огромным комом не погрузилась в снег на земле и этим не была закреплена до самой весны. Под этой аркой всю зиму проходили звери и люди изредка на лыжах. Рядом гордые ели смотрели сверху на согнутую березу, как смотрят люди, рожденные повелевать, на своих подчиненных.
Весной береза возвратилась к тем елям, и если бы в эту особенно снежную зиму она не согнулась, то потом и зимой и летом она оставалась бы среди елей, но раз уж согнулась, то теперь при самом малом снеге она наклонялась и в конце концов непременно каждый год аркой склонялась над тропинкой.
Страшно бывает в снежную зиму войти в молодой лес: да ведь и невозможно войти. Там, где летом шел по широкой дорожке, теперь через эту дорожку лежат согнутые деревья, и так низко, что только зайцу под ними и пробежать…
Рассказ Михаила Пришвина «Ёж» читать онлайн
Раз шел я по берегу нашего ручья и под кустом заметил ежа.
Ёж под кустом
Он тоже заметил меня, свернулся и затукал: тук-тук-тук. Очень похоже было, как если бы вдали шел автомобиль. Я прикоснулся к нему кончиком сапога; он страшно фыркнул и поддал своими иголками в сапог.
— А, ты так со мной! — сказал я и кончиком сапога спихнул его в ручей.
Ёж в воде
Мгновенно ёж развернулся в воде и поплыл к берегу, как маленькая свинья, только вместо щетины на спине были иголки. Я взял палочку, скатил ею ежа в свою шляпу и понес домой.
Ёж в шляпе
Мышей у меня было много, я слышал — ёжик их ловит, и решил: пусть он живет у меня и ловит мышей.
Так, положил я этот колючий комок посреди пола и сел писать, а сам уголком глаза все смотрю на ежа. Недолго он лежал неподвижно: как только я затих у стола, ёжик развернулся, огляделся, туда попробовал идти, сюда и выбрал себе наконец место под кроватью и там совершенно затих.
Когда стемнело, я зажег лампу и — здравствуйте! — ёжик выбежал из-под кровати. Он, конечно, подумал на лампу, что это луна взошла в лесу: при луне ежи любят бегать по лесным полянкам. И так он пустился бегать по комнате, представляя, что это лесная полянка. Я взял трубку, закурил и пустил возле луны облачко. Стало совсем как в лесу: и луна, и облака, а ноги мои были как стволы деревьев и, наверное, очень нравились ежу, он так и шнырял между ними, понюхивая и почесывая иголками задник у моих сапог.
Прочитав газету, я уронил ее на пол, перешел в кровать и уснул.
Сплю я всегда очень чутко. Слышу — какой-то шелест у меня в комнате, чиркнул спичкой, зажег свечу и только заметил, как ёж мелькнул под кровать. А газета лежала уже не возле стола, а посредине комнаты. Так я и оставил гореть свечу и сам не сплю, раздумывая: «Зачем это ёжику газета понадобилась?» Скоро мой жилец выбежал из-под кровати — и прямо к газете, завертелся возле нее, шумел, шумел и наконец ухитрился: надел себе как-то на колючки уголок газеты и потащил ее, огромную, в угол.
Ёж в газета
Тут я и понял его: газета ему была как в лесу сухая листва, он тащил ее себе для гнезда. И оказалось, правда, в скором времени ёж весь обернулся газетой и сделал себе из нее настоящее гнездо
Кончив это важное дело, он вышел из своего жилища и остановился против кровати, разглядывая свечу — луну
Я подпустил облака и спрашиваю: — Что тебе еще надо? Ёжик не испугался. — Пить хочешь? Я встал. Ёжик не бежит.
Взял я тарелку, поставил на пол, принес ведро с водой, и то налью воды в тарелку, то опять вылью в ведро, и так шумлю, будто это ручеек поплескивает.
— Ну, иди, иди, — говорю, — видишь, я для тебя и луну устроил, и облака пустил, и вот тебе вода…
Смотрю: будто двинулся вперед. А я тоже немного подвинул к нему свое озеро. Он двинется — и я двину, да так и сошлись.
— Пей, — говорю окончательно.Ёж
Он и залакал.
А я так легонько по колючкам рукой провел, будто погладил, и все приговариваю: — Хороший ты малый, хороший! Напился ёж, я говорю: — Давай спать. Лег и задул свечу.
Вот не знаю, сколько я спал, слышу: опять у меня в комнате работа. Зажигаю свечу — и что же вы думаете? Ёжик бежит по комнате, и на колючках у него яблоко. Прибежал в гнездо, сложил его там и за другим бежит в уголок, а в углу стоял мешок с яблоками и завалился. Вот ёж подбежал, свернулся около яблок, дернулся и опять бежит — на колючках другое яблоко тащит в гнездо.
Ёж таскает яблоки
Так вот и устроился у меня ёжик. А сейчас я, как чай пить, непременно его к себе на стол и то молока ему налью на блюдечко — выпьет, то булочки дам — съест.
Упоминание книг автора:
Цитаты из книг автора
Мы с тобой. Дневник любви
•<p>Сердце не ошибается, но мысль должна успеть оформиться, пока еще сердце не успело остыть.</p>
Мы с тобой. Дневник любви
•<p>Только зачем это «идти на страдание»? «Не уйти от страдания,» — вот оно. Надо лишь знать о страдании как неизбежности, сопровождающей всякое движение вперед.</p>
Мы с тобой. Дневник любви
•<p>А все вокруг на судят «по себе», и этот суд по тону своему похож на унижение ангела при воплощении в человека.</p>
Мы с тобой. Дневник любви
•<p>Дом жизни — Родина — должен расти из настоящего, как бы тяжело оно нами не переживалось. Всякие новые «революции» есть новые «претензии на трон» и ведут к разрушению жизни.</p>
Мы с тобой. Дневник любви
•<p>Существо личности есть смысл жизни и без этого смысла невозможно общество. С другой стороны, прямая заявка личности на право своего бытия невозможна, потому что нет объективного нравственного критерия личности, и заявка личности является заявкой всеобщего своеволия, вульгарного анархизма.</p>
•
Все рецензии
Почерневшие иконы
– Судя по ее автобиографии, она была городским человеком, а Пришвин любил жить на природе. Как она приняла эту новую жизнь?
Яна: Ну, когда любовь… Пришвин как-то записал: «Мне не надо в церковь ходить, мне всё дано в нерукотворной природе». Для него природа была хранилищем Божественного смысла. А Валерия Дмитриевна была глубоко верующим человеком. За свои религиозные убеждения она была сослана в 30-е годы в ссылку. Именно с ней Пришвин наденет крестик и станет ходить в храм. В начале их отношений он отмечает в своем дневнике: «Я должен с Лялей в церковь войти, а она со мной на охоту пойти».
Пришвин пишет о себе, что он человек христианской природы. Он вырос в этой культуре, и это не могло никуда деться. Он никогда не уходил ни в какое богоборчество. Но у него было всегда понимание: что как только перестаешь вливать новое вино в эти старые мехи, всё превращается в фарисейство и становится мертвым.
Необходимо вносить современные смыслы в известные от века истины. Даже из этих универсальных истин без человеческого дерзновенного творческого участия уходит живая жизнь. Он всегда это остро чувствовал и боялся окостенения.
У него есть очень ранние воспоминания, как он, мальчик лет семи, стоит с матерью в храме. Мать молится перед иконой, и он замечает, что на иконе нет лика, а только черные доски. В конце XIX – начале XX века действительно стали темнеть старинные иконы. Мать, конечно, этот лик видела, внутренним зрением. И Пришвин пишет, что для него это был шаг от церкви. Есть другая запись:
Выбрать книгу по жанру
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
- Прочая справочная литература
- Путеводители
- Руководства
- Словари
- Справочники
- Энциклопедии
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
- Анекдоты
- Комедия
- Прочий юмор
- Сатира
- Юмористическая проза
- Юмористические стихи
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Разное
Автомобили и ПДД
- Газеты и журналы
- Изобразительное искусство, фотография
- Кино
- Музыка
- Подростковая литература
- Театр
- Фанфик
- Водевиль
- Драма
- Киносценарии
- Мистерия
- Сценарии
- Трагедия
- Былины
- Загадки
- Народные сказки
- Пословицы, поговорки
- Фольклор: прочее
- Спецслужбы
- Боевые искусства
- Военная техника и вооружение
- Военное дело: прочее
Среди курганов X века
Музей расположен в живописнейшем месте, это конец Рублево-Успенского шоссе, берег Москвы-реки, вокруг сохранились курганы X века. Многие заходят посмотреть, как жил писатель, которого они читали в детстве. И узнают, что Пришвин вовсе не автор для «младшего школьного возраста», а крупная фигура в родной словесности.
Он ездил в 30-е годы на строительство Беломорско-Балтийского канала и написал после этой поездки огромный серьезный роман «Осударева дорога», который не был опубликован при его жизни, как и его «Повесть нашего времени» о Великой Отечественной войне.
Но самый главный литературный труд его жизни (так считал сам Михаил Михайлович) – это дневник, который он вел день за днем 50 лет, и последняя запись была сделана буквально в последний день его жизни. Вел он дневник тайно, и даже как-то записал: «За каждую строчку моего дневника десять лет расстрела».
А еще в музее можно узнать об удивительной истории любви писателя и его второй жены – Валерии Дмитриевны. Совершенно завораживающий сюжет, погрузившись в который, будьте уверены, вы заново откроете для себя Михаила Пришвина.
Белый ожерелок
Слышал я в Сибири, около озера Байкал, от одного гражданина про медведя и, признаюсь, не поверил. Но он меня уверял, что об этом случае в старое время даже в сибирском журнале было напечатано под заглавием: «Человек с медведем против волков».
Жил на берегу Байкала один сторож, рыбу ловил, белок стрелял. И вот раз будто бы видит в окошко этот сторож – бежит прямо к избе большой медведь, а за ним гонится стая волков. Вот-вот бы и конец медведю. Он, мишка этот, не будь плох, в сени, дверь за ним сама закрылась, а он еще на нее лапу и сам привалился. Старик, поняв это дело, снял винтовку со стены и говорит:
– Миша, Миша, подержи!
Волки лезут на дверь, а старик выцеливает волка в окно и повторяет:
– Миша, Миша, подержи!
Так убил одного волка, и другого, и третьего, все время приговаривая:
– Миша, Миша, подержи!
После третьего стая разбежалась, а медведь остался в избе зимовать под охраной старика. Весной же, когда медведи выходят из своих берлог, старик будто бы надел на этого медведя белый ожерелок и всем охотникам наказал, чтобы медведя этого – с белым ожерелком – никто не стрелял: этот медведь – его друг.
Орел объединяет исследователей и поклонников творчества Михаила Пришвина
04/02/2023 14:40Фото: Орловский литературный музей И.С.Тургенева
Всероссийский День Пришвина «Пишу — значит люблю!», посвященный 150-летию писателя, проводит сегодня Музей писателей-орловцев.
Певец природы Михаил Михайлович Пришвин родился 4 февраля 1973 года.
Прямая трансляция из орловского музея объединила исследователей и поклонников творчества Пришвина из самых удаленных уголков страны. В честь юбилея сотрудники учреждения культуры представили в онлайне уникальную экспозицию, собранную в Орле несколькими поколениями музейщиков с конца 50-х годов XX века. А ранее в городе отрылась выставка «Путешествие длиною в жизнь» — это более 200 предметов, раскрывающих разные периоды жизни писателя: прижизненные издания книг, иллюстрации художников к его работам, дневники и вещи писателя. Предметный ряд тесно связан с путешествиями писателя в Карелию, Норвегию, Заиртышские степи, на строительство Уралмаша и Беломорканала.
Одним днем празднование не ограничивается. 9-10 февраля в литературной столице состоится Всероссийская научная конференция «Орловский текст российской словесности. К 150-летию М.М. Пришвина». В ней примут участие исследователи творчества писателя из Санкт-Петербурга, Воронежа, Тулы, Орла.
Пленарное заседание откроет ученый секретарь Тульского музейного объединения Евгения Райхлина с работой «Философия изображения родной природы в творчестве М.М. Пришвина».
Стоит отметить, что из Тулы на конференцию прибудет целая делегация. «Природа: вдохновитель или соавтор? На материале произведений В.В. Вересаева» — так называется доклад Виктории Ткач, заведующей Домом-музеем В.В. Вересаева. А о любимых собаках литераторов расскажет методист этого же музея Елена Лобанова. Тему продолжит методист отдела русского и западноевропейского искусства Тульского музея изобразительных искусств Мария Серова. Ее доклад называется «Художественный образ собаки в произведениях М.М. Пришвина и в произведениях из коллекции Тульского музея изобразительных искусств». «Художественное единство русского леса: национальная эстетика в творчестве Пришвина и Шишкина» — такое выступление подготовила экскурсовод того же музея Валерия Егорова. Также из Тульской области приедут сотрудники Богородицкого дворца-музея и Музея командира крейсера «Варяг» Ольга Перова и Татьяна Семенова.
Профессор кафедры русской литературы XX и XXI веков, теории литературы и гуманитарных наук Воронежского государственного университета Татьян Тернова везет на концеренцию исследование «Осмысление личности М.М. Пришвина в биографической прозе А.Н. Варламова».
Кафедру русской литературы XX-XXI веков и истории зарубежной литературы Института филологии ОГУ имени И.С. Тургенева в ходе пленарного заседания представят Екатерина Михеичева и Юлия Драгунова. Их темы — «Диалог природы и человека в творчестве М.М. Пришвина» и «Живое чувство родины»: философия искусства М.М. Пришвина».
В Орле бережно хранят память о Михаиле Пришвине. В Орловском государственном литературном музее И.С. Тургенева с 1957 года существует экспозиция, посвященная творчеству писателя. Она представляет собой кабинет из знаменитого писательского дома в Лаврушинском переулке Москвы. Эта квартира, которую писатель называл «воздушный замок», была самым длительным по времени его пристанищем. Лаврушинский кабинет служил писателю с 1937 года вплоть до его кончины в 1954 году. Через окружавшие его предметы Пришвин хотел почувствовать «дыхание истинной культуры человечества». В Орел же они были переданы по завещанию вдовы писателя.
Михаил Пришвин — биография
Михаил Пришвин — один из крупнейших российских литераторов. Писатель, прозаик 19 и 20-го веков. За свою творческую карьеру он успел поработать в нескольких жанрах.
Центральными тематиками его произведений были отношения между людьми, смысл жизни, вопросы бытия, морали и нравственности, веры в бога, места человека в природе. Его произведения по праву считаются достойным пополнением в копилке мировой литературы.
Несмотря на довольно широкую известность, которую писатель получил еще при жизни, он обладал множеством противоречивых черт характера.
Именно они мешали молодому человеку в первые годы жизни добиться существенных успехов. Так, он был невероятно активным и непоседливым, не вписывался в традиционные схемы формального образования того времени. Из-за чего считался неуспевающим. Даже оставался на второй год. А потом был и вовсе отчислен из гимназии.
Попадал Пришвин и под уголовные статьи за участие в левых движениях, поддержку марксизма. Успел посидеть в тюрьме. Некоторое время учился за границей.
Можно сказать, что биография Михаила Пришвина пестрила интересными моментами. Он прожил яркую жизнь и как литератор, и как человек.
1930-е годы в жизни и творчестве Пришвина
Говорящий грач
Расскажу случай, который был со мной в голодном году. Повадился ко мне на подоконник летать желторотый молодой грачонок. Видно, сирота был. А у меня в то время хранился целый мешок гречневой крупы. Я и питался все время гречневой кашей. Вот, бывало, прилетит грачонок, я посыплю ему крупы и спрашиваю;
— Кашки хочешь, дурашка?
Поклюет и улетит. И так каждый день, весь месяц. Хочу я добиться, чтобы на вопрос мой: «Кашки хочешь, дурашка?», он сказал бы: «Хочу».
А он только желтый нос откроет и красный язык показывает.
— Ну ладно, — рассердился я и забросил ученье.
К осени случилась со мной беда. Полез я за крупой в сундук, а там нет ничего. Вот как воры обчистили: половинка огурца была на тарелке, и ту унесли. Лег я спать голодный. Всю ночь вертелся. Утром в зеркало посмотрел, лицо все зеленое стало.
«Стук, стук!» — кто-то в окошко.
На подоконнике грач долбит в стекло.
«Вот и мясо!» — явилась у меня мысль.
Открываю окно — и хвать его! А он прыг от меня на дерево. Я в окно за ним к сучку. Он повыше. Я лезу. Он выше и на самую макушку. Я туда не могу; очень качается. Он же, шельмец, смотрит на меня сверху и говорит:
— Хо-чешь, каш-ки, ду-раш-ка?
Беличья память
Сегодня, разглядывая на снегу следы зверушек и птиц, вот что я по этим следам прочитал: белка пробилась сквозь снег в мох, достала там с осени спрятанные два ореха, тут же их съела — я скорлупки нашёл. Потом отбежала десяток метров, опять нырнула, опять оставила на снегу скорлупу и через несколько метров сделала третью полазку.
Что за чудо? Нельзя же подумать, чтобы она чуяла запах ореха через толстый слой снега и льда. Значит, помнила с осени о своих орехах и точное расстояние между ними.
Но самое удивительное — она не могла отмеривать, как мы, сантиметры, а прямо на глаз с точностью определяла, ныряла и доставала. Ну как было не позавидовать беличьей памяти и смекалке!
Ляля коснется – будет любовь
Яна Гришина
«А я познакомилась сначала с Лилей, – вспоминает Яна Гришина. – И она меня как-то попросила передать деньги Валерии Дмитриевне. Пошла к ней в Лаврушинский переулок. Думала, быстренько отдам и уйду. Мы прошли с ней в кабинет. Она мне говорит: «Садитесь. На этом диване мы объяснились с Михаилом Михайловичем». Я села, руки под коленки положила. Мы разговорились. Когда я стала уходить, она мне поправила шарф, заглянула в глаза: «Яна, вы к нам приходите».
Помню, я летела по Лаврушинскому, как будто у меня что-то важное произошло. Люди ведь очень часто говорят друг другу: «Звоните
Приходите». И это ничего не значит. А в ее словах была правда. То есть это правда, что можно и нужно прийти.
Михаил Пришвин. Орел
Верхами на маленьких лошадках, похожих на диких куланов, едем мы к пустынной горе Карадаг ловить охотничьих орлов, беркутов.
У меня к седлу привязана орлиная сеть, у спутника моего Хали в руке приманка: кровавое дымящееся сердце только что убитого нами горного барана архара.
В долине горы Карадаг мы ставим орлиную сеть так, чтобы в ее отверстие, когда падает сверху камнем орел за добычей, свободно он мог бы залететь, но, распустив крылья, остался бы в сетке. Внутри этого сетяного шатра мы оставляем кровавое сердце и сами прячемся в ближайшей пещере.
До рассвета в темной пещере знаменитый охотник на беркутов Хали мне рассказывает про орлов, как они на охоте ловят зайцев, ломают спину лисицам и, если с малолетства приучать, даже и волка останавливают. До рассвета мы шепотом беседуем про орлов и, когда начинает светлеть и черная гора наверху зацветает, видим, как один орел делает круг над нашей долиной. Полет его такой спокойный, – кажется, это мальчики змей запустили и где-то держат невидимую нам нить. Он сделал круг над нашей долиной и скрылся на вершине горы: конечно, заметил добычу, но сразу взять не решился. Верно, он там посоветовался со своими или проверил хозяйство, обдумал, стоит ли рисковать. С тревогой, затаив дыхание, ждем мы в своей пещере орлиного решения и вот видим, орел вылетает, делает еще круг, на мгновение как бы останавливается в воздухе над ловушкой и вдруг камнем падает на кровавое сердце архара, и нам в пещере слышен шум падающего орла.
Да, он упал.
Мы спешим к ловушке, он упал и запутался, но пока повадки своей орлиной не бросает: клюв открытый, шипит, сердито нахохлился, запрокинул назад голову, и глаза мечут черный огонь.
Но Хали не обращает на это никакого внимания, обертывает орла сеткой, как рыбу, подвешивает к седлу, и по блестящим искоркам осеннего мороза-утренника мы возвращаемся в аул с богатой добычей.
Мы радость привозим в аул: не часто попадают в сетку орлы, и за хорошие деньги можно сбыть его Мамырхану, любителю охоты с орлами. Только перед тем, как продавать, конечно, нужно приручить орла и приучить к охоте.
И вот как мы приручаем орла и приучаем его ловить зайцев, ломать спины лисицам и, может быть, если орел окажется очень хорош, на всем ходу останавливать волка.
В нашей юрте от стены к стене мы протягиваем бечеву, посредине сажаем орла, привязываем его лапы к бечеве, надеваем на голову кожаную коронку и закрываем ею глаза. Слепой и привязанный орел сидит на веревочке, балансируя, как акробат, а веревочку нарочно всегда шевелят и дергают, чтобы ни на одну минуту орел не успокоился и не пришел в себя: он должен себя самого навсегда потерять и свое совершенно слить с волей своего хозяина. Орел должен сделаться таким же послушным, как собака – друг человека.
Вокруг юрты, прислонившись спинами к подушкам, сидят, пьют кумыс киргизы-охотники, и среди них на самом почетном месте сидит и ест кувардак из жеребенка самый главный любитель охоты, наш почетный гость Мамырхан. Он глаз не сводит с орла, и чуть только тот успокоится, делает знак, и киргиз дергает за веревочку.
Наелись охотники баранины и жеребятины, напились кумысу, улеглись спать, но и тут нет покоя орлу: кому надо бывает по своей нужде выйти из юрты, проходя, непременно дернет за веревочку, и орел на пол-юрты взмахнет крыльями; кому забота на душе и надо проверить, все ли целы бараны, не крадутся ли волки, – тот, проходя мимо орла, непременно потрясет веревочку. И даже кто, с боку на бок переваливаясь, заметил в покое орла, хлещет по веревке нагайкой. Так проходит день, два; задерганный, слепой, голодный орел еле-еле сидит, нахохлился, распустил перья, вот-вот упадет и будет висеть на веревке, как дохлая курица. Тогда снимут с глаз его кожаную коронку и покажут – только покажут! – кусочек мяса. А потом опять ставят орла, и это мясо вываривают и дают немного поклевать этого белого вываренного бескровного мяса.
Его книги спасали жизнь
– Еще в советском литературоведении Пришвину отвели место писателя для «среднего школьного возраста» – про цветочки, про зверушек. И сегодня его так же воспринимают.
Лилия: Конечно, кто поумнее, тот понимает, кто такой Пришвин. Сегодня опять всех писателей по ранжиру расставляют. Пришвина определили в писатели второго ряда. Почему ему не находят места в первом ряду? По внешним признакам: у него нет ни классических жанровых вещей, ни запоминающихся героев. А у очень многих писателей XX века нет героев. Какой герой, к примеру, у Павича? И вся современная литература построена на том, что распадается жанр.