Популярные сегодня пересказы
- Идеальный муж — краткое содержание комедии Уайльда Действие происходит в городе под названием Лондон. На дворе девятнадцатый век. Читатель переносится в квартиру Лорда Горинга, дом Чилтернов.
- Добрый человек из Сычуани — краткое содержание пьесы Брехт Место действия — город в провинции Сычуань, где собраны все места и время на планете, в котором люди эксплуатируют друг друга.
- Знак четырёх — краткое содержание романа Дойля Действие детективной повести А. Конан Дойла «Знак четырех» происходит в Лондоне и его окрестностях в 1888 году. События начинается в квартире Холмса и Ватсона на Бейкер стрит.
- Краткое содержание У страха глаза велики сказка Сказку «У страха глаза велики» создал русский народ, в ней описывается отношения людей и их внутренние страхи. Она написана в бытовом жанре. В сказке 5 героев, которые показали свои истинные страхи.
Читать рассказы Драгунского – ЗАКОЛДОВАННАЯ БУКВА
| Индекс материала |
| Читать рассказы Драгунского |
| НАДО ИМЕТЬ ЧУВСТВО ЮМОРА |
| СЛАВА ИВАНА КОЗЛОВСКОГО |
| ОДНА КАПЛЯ УБИВАЕТ ЛОШАДЬ |
| КРАСНЫЙ ШАРИК В СИНЕМ НЕБЕ |
| КОТ В САПОГАХ |
| СРАЖЕНИЕ У ЧИСТОЙ РЕЧКИ |
| ДРУГ ДЕТСТВА |
| ДЫМКА И АНТОН |
| НИЧЕГО ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ |
| ЗАКОЛДОВАННАЯ БУКВА |
| СИНИЙ КИНЖАЛ |
| МОТОГОНКИ ПО ОТВЕСНОЙ СТЕНЕ |
| ТРЕТЬЕ МЕСТО В СТИЛЕ БАТТЕРФЛЯЙ |
| СВЕРХУ ВНИЗ, НАИСКОСОК! |
| НЕ ПИФ, НЕ ПАФ! |
| АНГЛИЧАНИН ПАВЛЯ |
| СМЕРТЬ ШПИОНА ГАДЮКИНА |
| СТАРЫЙ МОРЕХОД |
| ЗАПАХ НЕБА И МАХОРОЧКИ |
| ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОД КРОВАТЬЮ |
| ДЕВОЧКА НА ШАРЕ |
| РАССКАЖИТЕ МНЕ ПРО СИНГАПУР |
| ЧТО Я ЛЮБЛЮ |
| . И ЧЕГО НЕ ЛЮБЛЮ! |
| ЧТО ЛЮБИТ МИШКА |
| ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ |
| ПРОФЕССОР КИСЛЫХ ЩЕЙ |
| ГЛАВНЫЕ РЕКИ |
| ЗЕЛЕНЧАТЫЕ ЛЕОПАРДЫ |
| УДИВИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ |
| И МЫ. |
| ШЛЯПА ГРОССМЕЙСТЕРА |
| РОВНО 25 КИЛО |
| ЗДОРОВАЯ МЫСЛЬ |
| ПОХИТИТЕЛЬ СОБАК |
| Страница 37 |
| КУРИНЫЙ БУЛЬОН |
| . БЫ |
| АРБУЗНЫЙ ПЕРЕУЛОК |
| СЛОН И РАДИО |
| НЕ ХУЖЕ ВАС, ЦИРКОВЫХ |
| МОЙ ЗНАКОМЫЙ МЕДВЕДЬ |
| ГУСИНОЕ ГОРЛО |
| РЫЦАРИ |
| НА САДОВОЙ БОЛЬШОЕ ДВИЖЕНИЕ |
| ЧЕЛОВЕК С ГОЛУБЫМ ЛИЦОМ |
| РАБОЧИЕ ДРОБЯТ КАМЕНЬ |
| ПОЖАР ВО ФЛИГЕЛЕ, ИЛИ ПОДВИГ ВО ЛЬДАХ. |
| ХИТРЫЙ СПОСОБ |
| КАК Я ГОСТИЛ У ДЯДИ МИШИ |
| БЕЛЫЕ АМАДИНЫ |
| ЧИКИ-БРЫК |
| ПОДЗОРНАЯ ТРУБА |
| ДЯДЯ ПАВЕЛ ИСТОПНИК |
| ФАНТОМАС |
| ПРИКЛЮЧЕНИЕ |
| Страница 58 |
| СЕСТРА МОЯ КСЕНИЯ |
| ПОЮТ КОЛЕСА – ТРА-ТА-ТА |
| Все страницы |
ЗАКОЛДОВАННАЯ БУКВА
Недавно мы гуляли во дворе: Аленка, Мишка и я. Вдруг во двор въехал грузовик. А на нем лежит елка. Мы побежали за машиной. Вот она подъехала к домоуправлению, остановилась, и шофер с нашим дворником стали елку выгружать. Они кричали друг на друга: – Легче! Давай заноси! Правея! Левея! Становь ее на попа! Легче, а то весь шпиц обломаешь. И когда выгрузили, шофер сказал: – Теперь надо эту елку заактировать, – и ушел. А мы остались возле елки. Она лежала большая, мохнатая и так вкусно пахла морозом, что мы стояли как дураки и улыбались. Потом Аленка взялась за одну веточку и сказала: – Смотрите, а на елке сыски висят. “Сыски”! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились. Мы смеялись с ним оба одинаково, но потом Мишка стал смеяться громче, чтоб меня пересмеять. Ну, я немножко поднажал, чтобы он не думал, что я сдаюсь. Мишка держался руками за живот, как будто ему очень больно, и кричал: – Ой, умру от смеха! Сыски! А я, конечно, поддавал жару: – Пять лет девчонке, а говорит “сыски”. Ха-ха-ха! Потом Мишка упал в обморок и застонал: – Ах, мне плохо! Сыски. И стал икать: – Ик. Сыски. Ик! Ик! Умру от смеха! Ик! Тогда я схватил горсть снега и стал прикладывать его себе ко лбу, как будто у меня началось уже воспаление мозга и я сошел с ума. Я орал: – Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она – сыски. У Аленки нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо. – Я правильно сказала! Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать “сыски”, а у меня высвистывается “сыски”. Мишка сказал: – Эка невидаль! У нее зуб вывалился! У меня целых три вывалилось да два шатаются, а я все равно говорю правильно! Вот слушай: хыхки! Что? Правда, здорово – хыхх-кии! Вот как у меня легко выходит: хыхки! Я даже петь могу:
Ох, хыхечка зеленая, Боюся уколюся я.
Но Аленка как закричит. Одна громче нас двоих: – Неправильно! Ура! Ты говоришь хыхки, а надо сыски! А Мишка: – Именно, что не надо сыски, а надо хыхки. И оба давай реветь. Только и слышно: “Сыски!” – “Хыхки!” – “Сыски!”. Глядя на них, я так хохотал, что даже проголодался. Я шел домой и все время думал: чего они так спорили, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Я остановился и внятно сказал: – Никакие не сыски. Никакие не хыхки, а коротко и ясно: фыфки! Вот и все!
Бы…
Один раз я сидел, сидел и ни с того ни с сего вдруг такое надумал, что даже сам удивился. Я надумал, что вот как хорошо было бы, если бы всё вокруг на свете было устроено наоборот. Ну вот, например, чтобы дети были во всех делах главные, а взрослые должны были бы их во всём, во всём слушаться. В общем, чтобы взрослые были как дети, а дети как взрослые. Вот это было бы замечательно, очень было бы интересно.
«Ты почему это завела моду без хлеба есть? Вот ещё новости! Ты погляди на себя в зеркало, на кого ты похожа? Вылитый Кощей! Ешь сейчас же, тебе говорят! – И она бы стала есть, опустив голову, а я бы только подавал команду: – Быстрее! Не держи за щекой! Опять задумалась? Всё решаешь мировые проблемы? Жуй как следует! И не раскачивайся на стуле!»
И тут вошёл бы папа после работы, и не успел бы он даже раздеться, а я бы уже закричал:
«Ага, явился! Вечно тебя надо ждать! Мой руки сейчас же! Как следует, как следует мой, нечего грязь размазывать. После тебя на полотенце страшно смотреть. Щёткой три и не жалей мыла. Ну-ка, покажи ногти! Это ужас, а не ногти
Это просто когти! Где ножницы? Не дергайся! Ни с каким мясом я не режу, а стригу очень осторожно. Не хлюпай носом, ты не девчонка… Вот так
Теперь садись к столу».
Он бы сел и потихоньку сказал маме:
«Ну как поживаешь?!»
А она бы сказала тоже тихонько:
«Ничего, спасибо!»
А я бы немедленно:
«Разговорчики за столом! Когда я ем, то глух и нем! Запомните это на всю жизнь. Золотое правило! Папа! Положи сейчас же газету, наказание ты моё!»
И они сидели бы у меня как шёлковые, а уж когда бы пришла бабушка, я бы прищурился, всплеснул руками и заголосил:
«Папа! Мама! Полюбуйтесь на нашу бабуленьку! Каков вид! Грудь распахнута, шапка на затылке! Щёки красные, вся шея мокрая! Хороша, нечего сказать. Признавайся, опять в хоккей гоняла? А это что за грязная палка? Ты зачем её в дом приволокла? Что? Это клюшка? Убери её сейчас же с моих глаз – на чёрный ход!»
Тут я бы прошёлся по комнате и сказал бы им всем троим:
«После обеда все садитесь за уроки, а я в кино пойду!» Конечно, они бы сейчас же заныли и захныкали:
«И мы с тобой! И мы тоже хотим в кино!»
А я бы им:
Тогда бы бабушка взмолилась:
«Возьми хоть меня-то! Ведь каждый ребёнок может провести с собой одного взрослого бесплатно!»
Но я бы увильнул, я сказал бы:
«А на эту картину людям после семидесяти лет вход воспрещён. Сиди дома, гулёна!»
И я бы прошёлся мимо них, нарочно громко постукивая каблуками, как будто я не замечаю, что у них у всех глаза мокрые, и я бы стал одеваться, и долго вертелся бы перед зеркалом, и напевал бы, и они от этого ещё хуже бы мучились, а я бы приоткрыл дверь на лестницу и сказал бы…
Но я не успел придумать, что бы я сказал, потому что в это время вошла мама, самая настоящая, живая, и сказала:
Англичанин Павля
– Завтра первое сентября, – сказала мама, – и вот наступила осень, и ты пойдёшь уже во второй класс. О, как летит время!
– И по этому случаю, – подхватил папа, – мы сейчас «зарежем арбуза»!
И он взял ножик и взрезал арбуз. Когда он резал, был слышен такой полный, приятный, зелёный треск, что у меня прямо спина похолодела от предчувствия, как я буду есть этот арбуз. И я уже раскрыл рот, чтобы вцепиться в розовый арбузный ломоть, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошёл Павля. Мы все страшно обрадовались, потому что он давно уже не был у нас, и мы по нём соскучились.
– Ого, кто пришёл! – сказал папа. – Сам Павля. Сам Павля-Бородавля!
– Садись с нами, Павлик, арбуз есть, – сказала мама. – Дениска, подвинься.
Я сказал:
– Привет! – и дал ему место рядом с собой.
Он сказал:
– Привет! – и сел.
И мы начали есть, и долго ели, и молчали. Нам неохота было разговаривать. А о чём тут разговаривать, когда во рту такая вкуснотища!
И когда Павле давали третий кусок, он сказал:
– Ах, люблю я арбуз. Даже очень. Мне бабушка никогда не даёт его вволю поесть.
– А почему? – спросила мама.
– Она говорит, что после арбуза у меня получается не сон, а сплошная беготня.
– Правда, – сказал папа. – Вот поэтому-то мы и едим арбуз с утра пораньше. К вечеру его действие кончается и можно спокойно спать. Ешь давай, не бойся.
– Я не боюсь, – сказал Павля.
И мы все опять занялись делом, и опять долго молчали. И когда мама стала убирать корки, папа сказал:
– А ты чего, Павля, так давно не был у нас?
– Да, – сказал я. – Где ты пропадал? Что ты делал?
И тут Павля напыжился, покраснел, поглядел по сторонам и вдруг небрежно так обронил, словно нехотя:
– Что делал, что делал… Английский изучал, вот что делал.
Я прямо опешил. Я сразу понял, что всё лето зря прочепушил. С ежами возился, в лапту играл, пустяками занимался. А вот Павля, он время не терял, нет, шалишь, он работал над собой, он повышал свой уровень образования. Он изучал английский язык и теперь небось сможет переписываться с английскими пионерами и читать английские книжки! Я сразу почувствовал, что умираю от зависти, а тут ещё мама добавила:
– Вот, Дениска, учись. Это тебе не лапта!
– Молодец, – сказал папа, – уважаю!
Павля прямо засиял:
– К нам в гости приехал студент, Сева. Так вот он со мной каждый день занимается. Вот уже целых два месяца. Прямо замучил совсем.
– А что, трудный английский язык? – спросил я.
– С ума сойти, – вздохнул Павля.
– Ещё бы не трудный, – вмешался папа. – Там у них сам чёрт ногу сломит. Уж очень сложное правописание. Пишется Ливерпуль, а произносится Манчестер.
– Ну да! – сказал я. – Верно, Павля?
– Прямо беда, – сказал Павля, – я совсем измучился от этих занятий, похудел на двести грамм.
– Так что ж ты не пользуешься своими знаниями, Павлик? – сказала мама. – Ты почему, когда вошёл, не сказал нам по-английски «здрасте»?
– Я «здрасте» ещё не проходил, – сказал Павля.
– Ну вот ты арбуза поел, почему не сказал «спасибо»?
– Я сказал, – сказал Павля.
– Ну да, по-русски-то ты сказал, а по-английски?
– Мы до «спасибо» ещё не дошли, – сказал Павля. – Очень трудное пропо-ви-сание.
Тогда я сказал:
– Павля, а ты научи-ка меня, как по-английски «раз, два, три».
– Я этого ещё не изучил, – сказал Павля.
– Что же ты изучал? – закричал я. – За два месяца ты всё-таки хоть что-нибудь-то изучил?
– Я изучил, как по-английски Петя, – сказал Павля.
– Ну как?
– Пит! – торжествующе объявил Павля. – По-английски «Петя» будет «Пит». – Он радостно засмеялся и добавил: – Вот завтра приду в класс и скажу Петьке Горбушкину: «Пит, а Пит, дай ластик!» Небось рот разинет, ничего не поймёт. Вот потеха-то будет. Верно, Денис?
– Верно, – сказал я. – Ну, а что ты ещё знаешь по-английски?
– Пока всё, – сказал Павля.
