Басни. Лафонтен
БАСНИ Волк — персонаж многих басен Лафонтена,
существо злобное, подчиненное инстинкту голода и неблагодарное.
Вечно голодный
В., «евши, никогда костей не разбирает». В басне «Волк и
Журавль» В. позволяет Журавлю вытащить у себя из горла застрявшую там
кость, но в ответ на просьбу о награде объявляет, что таковой для Журавля
является уже то, что он остался цел. Присущая В. логика запечатлена в словах:
«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» — из басни «Волк и
Ягненок» (Эзоп, пер. И. А. Крылова). Жадность губит В., даже когда ему
подвертывается удача завладеть добычей ненасытного охотника, который подстрелил
оленя, лося, ранил кабана, и в то время, как стремился подстрелить пролетавшую
куропатку, раненый кабан запорол его насмерть. Жадный В., радуясь богатой
добыче, хочет начать трапезу с жесткой тетивы лука, из которого срывается
стрела, поражая его насмерть. Часто В. глуп. Раннею весной голодный В. решает
подобраться к Коню, объявляя себя Лекарем. Конь жалуется на поврежденное копыто
и больно бьет приблизившегося В. («Лошадь и Волк», Эзоп, пер. В. В.
Жукова).
Оратор —
персонаж «Значение басни», умело использующий интерес народа к басне.
О. призывает народ защитить Афины, находящиеся в опасности. Поскольку его не
слушают, он прибегает к сильным и резким словам, после чего толпа смолкает, но
остается равнодушной. Тогда О. произносит басенный зачин о Церере,
путешествующей с угрем и ласточкой. После того как О
сообщает, что угорь уполз
в реку, а ласточка унеслась в небо, толпа, полная внимания, вопрошает: «А
Церера?» Завладев вниманием афинян, О. стыдит их за то, что они
забавляются детской сказкой, в то время как Греции грозит опасность
Кот (Кошка)-
персонаж многих басен Лафонтена, воплощающий настойчивость и изобретательность
в войне с мышами и крысами, способный казаться мягким и кр`отким, но обладающий
сноровкой и железной хваткой. К. в баснях Лафонтена соотносим своей
находчивостью с К. — персонажем народных сказок. Мягкость и гибкость пластики
К. переданы в басне «Петух, Кот и Мышонок». В борьбе с крысами К.
пускается на всевозможные хитрости. В басне «Кот и Старая Крыса»
(Эзоп, Федр, пер. В. В. Жукова) центральным персонажем становится «Кот —
гроза мышей, / Примерной службою своей, / И кровожадностью, и силой /
Прослывший в округе Аттилой». Чтобы показаться безопасным, безвредным, он
«вниз головой повесился, хитрец», и крысы, решив, что так К. наказали
хозяева за провинность, потеряв бдительность, обступают его. Но, поймав нескольких
из них, К. не довольствуется малой своей победой. Автор запечатлевает
характерную игру К. с мышками: К. отпускает пленниц, сообщая, что у него есть
иной план. В следующий раз он, обвалявшись в муке, прячется в квашню и
добивается полного успеха. К. случается даже быть более ловким и изворотливым,
чем Лис (см. «Кот и Лисица»).
Лис (в рус.
вар. Лисица, Лиса) — персонаж многих басен Лафонтена, образ, заимствованный из
басен Эзопа и животного эпоса
Это осторожное, хитрое, льстивое существо,
которое подчас одерживает победы над недалеким, простодушным зверьем, но
зачастую попадает в сети собственного коварства. В общеизвестном сюжете басни
«Ворона и Лисица» (Эзоп, пер
И. А. Крылова) Л. удается добыть лестью
сыр. В морали басни слышится авторская безутешность в том, что бесполезно
говорить миру о гнусности лести. Он и сам понимает, что лесть может привести и
к успеху.
В басне
«Мор зверей» (пер. И. А. Крылова) Л. добивается большого успеха,
когда в ответ на призыв к зверям Льва покаяться в грехах, чтобы отступил
свирепый мор, и его признание в том, что ему приходилось задирать невинных
овец, а случалось, и пастухов, льстиво утверждает, что «честь большая для
овец, / Когда ты их изволишь кушать», и что нельзя слушать голос совести,
иначе пропадешь с голоду. Тон, заданный Л., приводит к тому, что за безбожные
деяния не осуждают ни тигров, ни волков, ни медведей: «…те вышли вон /
Со всех сторон / Не только правы, чуть не святы». Виновным признали Вола,
который сознался в том, что в голодный год «из стога у попа он клок сенца
стянул». Мораль басни: «Кто посмирней, так тот и виноват». Но
логику правоты в созданной автором картине нравов, которая гораздо более
сурова, задает именно Л.
