Хролофилл
Только два предмета мне интересны – зоология и ботаника. Остальное нет.
Впрочем, история мне тоже интересна, но только не по той книге, по которой мы проходим.
Я очень огорчаюсь, что плохо учусь. Но не знаю, что нужно сделать, чтобы этого не было.
Даже по ботанике у меня тройка. А уж этот предмет я отлично знаю. Прочитал много книг и даже сделал гербарий – альбом, в котором наклеены листочки, цветы и травы.
Учитель ботаники что-то рассказывает в классе. Потом говорит:
– А почему листья зелёные? Кто знает?
В классе молчание.
– Я поставлю пятёрку тому, кто знает, – говорит учитель.
Я знаю, почему листья зелёные, но молчу. Я не хочу быть выскочкой. Пусть отвечают первые ученики. Кроме того, я не нуждаюсь в пятёрке. Что она одна будет торчать среди моих двоек и троек? Это комично.
Учитель вызывает первого ученика. Но тот не знает.
Тогда я небрежно поднимаю руку.
– Ах, вот как, – говорит учитель, – вы знаете. Ну, скажите.
– Листья зелёные, – говорю я, – оттого, что в них имеется красящее вещество хлорофилл.
Учитель говорит:
– Прежде чем вам поставить пятёрку, я должен узнать, почему вы не подняли руку сразу.
Я молчу. На это очень трудно ответить.
– Может быть, вы не сразу вспомнили? – спрашивает учитель.
– Нет, я сразу вспомнил.
– Может быть, вы хотели быть выше первых учеников?
Я молчу. Укоризненно качая головой, учитель ставит пятёрку.
Рассказы Зощенко
Когда в далекие годы Михаил Зощенко
писал свои знаменитые детские рассказы
, то думал он вовсе не о том, что над задиристыми мальчишками и девчонками будут смеяться все подряд. Писатель желал помочь детям стать хорошими людьми. Серия «Рассказы зощенко для детей
» соответствует школьной программе литературного обучения для сладших классов школы. Она прежде всего адресована детям, которые находятся в возрасте от семи до одиннадцати лет и включает в себя рассказы Зощенко
разнообразных тем, направлений и жанров.
Здесь мы собрали замечательные детские рассказы Зощенко
, читать
которые огромное удовольствие, ведь Михаил Махайлович был истинным мастером слова. Рассказы М Зощенко наполнены добротой, писатель необыкновенно ярко сумел отобразить детские характеры, атмосферу самых юных лет, наполненных наивностью и чистотой.
У Михаила Зощенко, 120-летие которого отмечается в эти дни, был свой собственный стиль, который не спутаешь ни с кем. Его сатирические рассказы кратки, фразы без малейших изысков и лирических отступлений.
Отличительной чертой в его манере написания произведений был именно язык, который на первый взгляд может показаться грубым. Большая часть его работ написана в комическом жанре. Желание обличить пороки людей, которых не смогла переделать даже революция, вначале воспринималось как здоровая критика и приветствовалось как обличающая сатира. Героями его произведений становились обычные люди с примитивным мышлением. Однако писатель высмеивает не самих людей, а подчеркивает их образ жизни, привычки и некоторые особенности характера. Его произведения были направлены не на борьбу с этими людьми, а на призыв помочь им избавиться от своих недостатков.
Критики называли его произведения литературой «для небогатых» за его нарочито простоватый слог, полный словечек и выражений, который был распространен в среде мелких собственников.
М.Зощенко «Плохой обычай».
Нас замучила ностальгия по детству и мы решили найти для вас самых интересных смешных рассказов, которые в детстве читали сами с удовольствием.
Я не виноват
Сидим за столом и кушаем блины.
Вдруг отец берёт мою тарелку и начинает кушать мои блины. Я реву.
Отец в очках. У него серьёзный вид. Борода. Тем не менее, он смеётся. Он говорит:
– Видите, какой он жадный. Ему для отца жаль одного блина.
Я говорю:
– Один блин, пожалуйста, кушай. Я думал, что ты все скушаешь.
Приносят суп. Я говорю:
– Папа, хочешь мой суп?
Папа говорит:
– Нет, я подожду, когда принесут сладкое. Вот если ты мне сладкое уступишь, тогда ты действительно добрый мальчик.
Думая, что на сладкое клюквенный кисель с молоком, я говорю:
– Пожалуйста. Можешь кушать моё сладкое.
Вдруг приносят крем, к которому я неравнодушен.
Пододвинув к отцу моё блюдце с кремом, я говорю:
– Пожалуйста, кушай, если ты такой жадный.
Отец хмурится и уходит из-за стола.
Мать говорит:
– Пойди к отцу, попроси прощения.
Я говорю:
– Я не пойду. Я не виноват.
Я выхожу из-за стола, не дотронувшись до сладкого.
Вечером, когда я лежу в кровати, подходит отец. У него в руках моё блюдце с кремом.
Отец говорит:
– Ну, что ж ты не съел свой крем?
Я говорю:
– Папа, давай съедим пополам. Что нам из-за этого ссориться?
Отец целует меня и с ложечки кормит кремом.
Рассказы Зощенко для детей: названия, характеристика
Говоря о Михаиле Зощенко как об авторе произведений для детей, следует подчеркнуть, что он адресовал их читателям младшего возраста. Правда, в 1939 г. Детиздат выпустил сборник широко известных рассказов писателя, таких, например, как “Баня”, “Аристократка”, “Нервные люди” и др., которые к тому времени вошли в круг детского чтения. Но автор писал их не для детей.
Рассказы для детей Михаил Зощенко создавал в период своей “перестройки”, с 1937 по 1945 г. Некоторые из них независимы друг от друга (“Глупая история”, “Показательный ребенок”, “Самое главное”, “Бедный Федя”, “Приключения обезьяны” и др.). Остальные составили цикл (“Умные животные” и “Храбрые и умные”, 1939; “Леля и Минька”, 1939-1940; “Рассказы о Ленине”, 1939-1940).
Все эти рассказы Зощенко для детей объединяет ряд общих признаков. Поскольку они адресованы ребятам младшего возраста, язык их должен быть предельно простым. Для Зощенко это не было проблемой. Он всегда стремился к тому, чтобы язык его произведений был доступен “бедным”, т.е. мало подготовленному читателю. Отсюда короткие предложения, минимум описаний, система повторов, характерные для живой разговорной речи.
Другой особенностью рассказов Зощенко для детей была их сознательная дидактичность. Иной раз мораль провозглашается прямо в заглавии (“Не надо врать”). Но обычно она формулируется или самим автором, или кем-либо из персонажей. В рассказе “Самое главное” функцию “резонера” выполняет мама Андрюши Рыженького, в большинстве рассказов цикла “Леля и Минька” — отец детей, а в “Глупой истории” самым умным оказывается “маленький мальчик Коля”: “А я всегда сам одеваюсь, и у меня таких глупостей с ногами не бывает”. Однако зощенковская дидактичность не выглядит назойливой. Мораль — это естественный итог истории, расцвеченной добрым юмором.
Наибольшей известностью пользовались “Рассказы о Ленине”. По понятным причинам они широко пропагандировались и неоднократно переиздавались. Они и на самом деле заслуживают высокой оценки. Не следует забывать, что Ленин в массовом сознании людей 30-40-х годов был бесспорным эталоном всех лучших человеческих качеств. Работая над образом Ленина, Михаил Зощенко в первую очередь опирался на мемуарную литературу о нем. Все 16 рассказов цикла основаны на свидетельствах современников
Важно и то, что, в отличие от многих других, писавших о Ленине, Зощенко не интересовал Ленин-политик, Ленин-вождь. Писателя привлекали те эпизоды жизни Ленина, где высвечивались черты его внутреннего облика, его нравственные качества
Уже в детстве Володя Ульянов старается быть честным и правдивым (“Графин”), воспитывает мужество в себе и других (“Серенький козлик”). В юношеские годы он поражает окружающих своей организованностью и работоспособностью (“Как Ленин учился”). Писатель раскрывает и такие ценные качества своего героя, как находчивость (“Рассказ о том, как Ленин перехитрил жандармов”), скромность и душевная чуткость (“В парикмахерской”, “Покушение на Ленина”), самоограничение (“О том, как Ленину подарили рыбу”), подлинный демократизм (“Ленин и часовой”, “Ленин и печник”) и т. д. “В каждом рассказе, — пояснял свой замысел писатель, — показана та или иная черта характера великого человека. Сложенные вместе, рассказы должны были дать образ Ленина”. Следует заметить, что зощенковский Ленин стал не только примером для подражания юным читателям, но и живым упреком для малых и больших руководителей государства, претендующих на собственную непогрешимость и напрочь лишенных тех высоких нравственных качеств, которые увидел Зощенко у Ленина. Возможно, это тоже стало одной из причин расправы над писателем.
Гроза
Со своей сестрой Лёлей я иду по полю и собираю цветы.
Я собираю жёлтые цветы.
Лёля собирает голубые.
Позади нас плетётся младшая сестрёнка Юля. Она собирает белые цветы.
Это мы нарочно так собираем, чтоб было интересней собирать.
Вдруг Лёля говорит:
– Господа, глядите, какая туча.
Мы смотрим на небо. Тихо надвигается ужасная туча. Она такая чёрная, что всё темнеет вокруг. Она ползёт, как чудовище, обволакивая всё небо.
Лёля говорит:
– Скорей домой. Сейчас будет жуткая гроза.
Мы бежим домой. Но бежим навстречу туче. Прямо в пасть этому чудовищу.
Неожиданно налетает ветер. Он крутит всё вокруг нас.
Пыль поднимается. Летит сухая трава. И сгибаются кусты и деревья.
Что есть духу мы бежим домой.
Вот уже дождь крупными каплями падает на наши головы.
Ужасная молния и ещё более ужасный гром потрясает нас. Я падаю на землю и, вскочив, снова бегу. Бегу так, как будто за мной гонится тигр.
Вот уж близко дом.
Я оглядываюсь назад. Лёля тащит за руку Юлю. Юля ревёт.
Ещё сто шагов – и я на крыльце.
На крыльце Лёля меня бранит, зачем я потерял свой жёлтый букетик. Но я его не потерял, я его бросил.
Я говорю:
– Раз такая гроза, зачем нам букеты?
Прижавшись друг к другу, мы сидим на кровати.
Ужасный гром сотрясает нашу дачу.
Дождь барабанит по стёклам и крыше.
От потоков дождя ничего не видно.
Учитель истории
Учитель истории вызывает меня не так, как обычно. Он произносит мою фамилию неприятным тоном. Он нарочно пищит и визжит, произнося мою фамилию. И тогда все ученики тоже начинают пищать и визжать, передразнивая учителя. Мне неприятно, когда меня так вызывают. Но я не знаю, что надо сделать, чтоб этого не было.
Я стою за партой и отвечаю урок. Я отвечаю довольно прилично. Но в уроке есть слово «банкет».
– А что такое банкет? – спрашивает меня учитель.
Я отлично знаю, что такое банкет. Это обед, еда, торжественная встреча за столом, в ресторане. Но я не знаю, можно ли дать такое объяснение по отношению к великим историческим людям. Не слишком ли это мелкое объяснение в плане исторических событий?
Я молчу.
– А-а? – спрашивает учитель, привизгивая. И в этом «а-а» я слышу насмешку и пренебрежение ко мне.
И, услышав это «а», ученики тоже начинают визжать.
Учитель истории машет на меня рукой. И ставит мне двойку. По окончании урока я бегу за учителем. Я догоняю его на лестнице. От волнения я не могу произнести слово. Меня бьёт лихорадка.
Увидев меня в таком виде, учитель говорит:
– В конце четверти я вас ещё спрошу. Натянем тройку.
– Я не об этом, – говорю я. – Если вы меня ещё раз так вызовете, то я… я…
– Что? Что такое? – говорит учитель.
– Плюну в вас, – бормочу я.
– Что ты сказал? – грозно кричит учитель. И, схватив меня за руку, тянет наверх, в директорскую. Но вдруг отпускает меня. Говорит: – Иди в класс.
Я иду в класс и жду, что сейчас придёт директор и выгонит меня из гимназии. Но директор не приходит.
Через несколько дней учитель истории вызывает меня к доске.
Он тихо произносит мою фамилию. И когда ученики начинают по привычке визжать, учитель ударяет кулаком по столу и кричит им:
– Молчать!
В классе водворяется полная тишина. Я бормочу задание, но думаю о другом. Я думаю об этом учителе, который не пожаловался директору и вызвал меня не так, как раньше. Я смотрю на него, и на моих глазах появляются слёзы.
Учитель говорит:
– Не волнуйтесь. На тройку вы во всяком случае знаете.
Он подумал, что у меня слёзы на глазах оттого, что я неважно знаю урок