Денис Драгунский
Денис, ставший прототипом знаменитых «Денискиных рассказов», родился в 1950 году во втором браке Виктора Драгунского.
Со своей второй супругой Аллой Семичастной Виктор познакомился в гостях у Александра Галича (тогда еще Гинзбурга) в 1946 году. Девушка, учившаяся на актерском отделении ГИТИСа и работавшая в ансамбле «Березка», приглянулась Драгунскому сразу. Уже через две недели они стали жить вместе — и были счастливой парой до конца жизни Виктора Юзефовича.
В детстве Денис хорошо рисовал, поэтому родители направили сына на занятия в художественную студию. Мальчик неоднократно принимал участие в выставках детского рисунка, занимая призовые места. Увы, академическая школа загубила одаренность ребенка: «Талант художника из меня выдохся», — говорил об этом сам Денис Викторович.
Следующим интересом стали иностранные языки. Поначалу английский, немецкий и латынь, которые приходилось учить Денису не только в школе, но и с домашними учителями, не давались. Но когда пришел интерес — подросток стал разбирать старинные английские стихи, стремясь понять значение каждого слова, приобрел историческую грамматику… Вот тогда оно и «пошло». Да так пошло, что после школы Денис Драгунский поступил на отделение классической филологии МГУ, где курс состоял всего из трех студентов.
В течение жизни Денису Викторовичу довелось освоить много профессий. Он писатель и драматург, журналист и сценарист, политолог и блогер, основатель института национального проекта «Общественный договор». Кандидат философских наук.
О характере Дениса Викторовича многое говорит тот факт, что даже уже в почтенном возрасте он продолжал встречаться и дружить со своими одноклассниками и сокурсниками. Включая «того самого Мишку» — друга детства, ставшего прототипом персонажа «Денискиных рассказов», которые стали выходить в печати в 1959 году.
(К сожалению, Михаил Слоним трагически погиб, попав под машину, в начале июня 2016 года.)
Личная жизнь Дениса Викторовича оказалась бурной. С ранних лет он влюблялся — и каждый раз казалось, что навсегда. Или, как показывало время, — «пока навсегда».
Ирина Денисовна Драгунская родилась в 1974 году. Ее мама — Людмила Самуиловна Драгунская (род. 1949), советский и российский клинический психолог и исследователь.
Ирина окончила факультет художественно-технического оформления печатной продукции Московского государственного университета печати. В 1994 году уехала в США — продолжать обучение — с надеждой, что уезжает навсегда. Однако, проучившись 2 года, вернулась на родину: «Поняла, что моя страна — Россия».
Работает как специалист в области журнального дизайна и как журналист. Ведет блог на сайте Радио «Свобода» (в 2017 году по решению Минюста признано иностранным агентом). В 2010 году вышла в свет книга Ирины Драгунской «Код завинчивания. Офисное рабство в России». Кроме того, с 2002 года Ирина Драгунская занимается преподавательством (или, как говорит она сама — культуртрегерством). Основные сферы преподавательства — типографика и композиция (Школа дизайна и компьютерной графики Российского государственного университета имени А. Н. Косыгина).
Муж Ирины Денисовны — Георгий Викторович Зыков, театральный художник-дизайнер, музыкант (фронтмэн московской рок-н-ролльной команды «Джаз-оркестр памяти Сальери»).
Леонид Корнилов
Леонид Корнилов — старший сын Виктора Драгунского, родившийся в 1937 году. С его матерью, актрисой Еленой Корниловой, Виктор Юзефович познакомился в 1935-м, придя работать в Театр транспорта (ныне Театр им. Николая Гоголя).
Молодые люди расстались очень быстро — в тот же год, в котором родился их сын. Леня остался жить с матерью, фамилия которой была записана в его метрике. Но в течение всей жизни общался с отцом, был частым гостем в его доме, проводил с ним и его новой семьей выходные и каникулы.
После школы Леонид поступил на экономический факультет МГУ. Однако стремление к творчеству взяло верх: он стал журналистом. Коллеги отмечали, что Леонид унаследовал от отца артистичность, умение писать живо и остроумно на любые темы. Вдобавок он, как и Виктор Юзефович, с любым человеком умел быстро сойтись и общаться на равных, даже если это был солидный корифей науки.
Много лет работал в «Известиях» и его еженедельном приложении «Неделя», был собственным корреспондентом газеты в Чехословакии и Польше, создал и вел полосу «Экспертиза». Кроме того, Леонид Корнилов — автор шести книг публицистического жанра. Позднее его детище — книжное издательство «Маросейка».
Правда, активную работу «Маросейка» начала в марте 2008-го уже без Леонида Викторовича — он ушел из жизни в ноябре 2007 года, в возрасте 70 лет.
(Странно: ни одного снимка Леонида Корнилова в сети найти не удалось. Такое впечатление, что они тщательно подчищены даже там, где прежде были. Нет портрета и на памятнике журналиста.)
Единственная дочь Леонида Викторовича — Лидия (Лика) Корнилова.
Примечания[править]
- Также совпадают имена младших сестёр героя и прототипа — обеих зовут Ксения. Мишка и Алёнка тоже названы в честь друзей маленького Дениса. С Михаилом Слонимом Денис дружил всю жизнь; в 2016 г. он, к сожалению, погиб в ДТП. Более того, есть издание с комментариями самого Дениса Драгунского, в которых явление прямо подсвечено: мол, рассказы, конечно, не про него лично, но про любого мальчишку его времени, так что можно сказать, что и про него тоже.
- Ксения Драгунская умерла в 2021 году, была известна как драматург, и вдвоём с братом выполняла функции правообладателя «Денискиных рассказов».
- Кстати, этот термин он не выдумал, с подобным хирурги действительно сталкивались — у некоторых людей бывает удвоение аппендикса, и оба отростка могут одновременно воспалиться. Но это крайне редкое явление, за всю историю задокументировано под сотню таких случаев.
- Несуществующий; в экранизации 1970 г. «Волшебная сила» (новелла «Мстители из 2-го В») вместо него фигурируют недавно вышедшие «Неуловимые мстители». Замена кстати не равноценная: в книге по сюжету красные жестко сливали, в Мстителях такого нет.
- Здесь учитель Кол подписывает свои записки «Штирлиц».
Еще песни Виктор Драгунский
-
- слушать Виктор Драгунский — Избранное-3
- скачать Виктор Драгунский — Избранное-3
Виктор Драгунский — Избранное-3
-
- слушать Виктор Драгунский — Избранное-1
- скачать Виктор Драгунский — Избранное-1
Виктор Драгунский — Избранное-1
-
- слушать Виктор Драгунский — Избранное-2
- скачать Виктор Драгунский — Избранное-2
Виктор Драгунский — Избранное-2
-
- слушать Виктор Драгунский — Денискины Рассказы ( remix Антона Королёва)
- скачать Виктор Драгунский — Денискины Рассказы ( remix Антона Королёва)
Виктор Драгунский — Денискины Рассказы ( remix Антона Королёва)
-
- слушать Виктор Драгунский — Дневник
- скачать Виктор Драгунский — Дневник
Виктор Драгунский — Дневник
-
- слушать Виктор Драгунский — Заколдованная буква
- скачать Виктор Драгунский — Заколдованная буква
Виктор Драгунский — Заколдованная буква
-
- слушать Виктор Драгунский — Сверху вниз, наискосок!
- скачать Виктор Драгунский — Сверху вниз, наискосок!
Виктор Драгунский — Сверху вниз, наискосок!
-
- слушать Виктор Драгунский — Не хуже вас, цирковых
- скачать Виктор Драгунский — Не хуже вас, цирковых
Виктор Драгунский — Не хуже вас, цирковых
-
- слушать Виктор Драгунский — Дымка и Антон
- скачать Виктор Драгунский — Дымка и Антон
Виктор Драгунский — Дымка и Антон
-
- слушать Виктор Драгунский — Куриный бульон (читает Олег Мартьянов)
- скачать Виктор Драгунский — Куриный бульон (читает Олег Мартьянов)
Виктор Драгунский — Куриный бульон (читает Олег Мартьянов)
-
- слушать Виктор Драгунский — Девочка на шаре (Денискины рассказы)
- скачать Виктор Драгунский — Девочка на шаре (Денискины рассказы)
Виктор Драгунский — Девочка на шаре (Денискины рассказы)
-
- слушать Виктор Драгунский — Что я люблю (Денискины рассказы)
- скачать Виктор Драгунский — Что я люблю (Денискины рассказы)
Виктор Драгунский — Что я люблю (Денискины рассказы)
-
- слушать Виктор Драгунский — Надо иметь чувство юмора (Денискины рассказы)
- скачать Виктор Драгунский — Надо иметь чувство юмора (Денискины рассказы)
Виктор Драгунский — Надо иметь чувство юмора (Денискины рассказы)
-
- слушать Виктор Драгунский — Где это видано, где это слыхано (Денискины рассказы)
- скачать Виктор Драгунский — Где это видано, где это слыхано (Денискины рассказы)
Виктор Драгунский — Где это видано, где это слыхано (Денискины рассказы)
-
- слушать Виктор Драгунский — Гусиное горлышко (Денискины рассказы)
- скачать Виктор Драгунский — Гусиное горлышко (Денискины рассказы)
Виктор Драгунский — Гусиное горлышко (Денискины рассказы)
Внеклассное чтение (для 1-го класса), cтрана детства
НЕ ПИФ! НЕ ПАФ!
Когда я ещё не ходил в школу, я был очень жалостливый. Я совершенно не мог слушать про что-нибудь жалостное. Если кто кого убил, или бросил в огонь, или кто кого съел, я сразу начинал плакать. Например, злая старуха посадила в бочку царицу и царевича и бросила эту бочку в море. Я реву. Или волки съели серого козлика, и от него остались рожки да ножки. Я опять реву.
Когда я слушал сказки, я заранее, ещё до страшного места, собирался плакать. У меня кривились губы и начинал дрожать голос. Мама просто не знала, что делать, потому что я всегда просил её пропускать страшное место. За две секунды до страшного места я просил дрожащим голосом:
— Это место пропусти!
Мама, конечно, пропускала, и я слушал дальше, но очень скоро опять приближалось страшное место и я опять умолял:
— И это пропусти!
Мама опять пропускала какое-нибудь преступление, и я успокаивался. И так мы с остановками и сокращениями быстро добирались до счастливого конца.
Конечно, я понимал, что сказки от этого становятся не очень интересные: во-первых, очень короткие, а во-вторых, в них почти совсем не было приключений. Но зато я мог
слушать их спокойно, без слёз, и потом ночью можно было спать и не бояться.
Такие сокращённые сказки мне очень нравились. Они становились очень спокойные, как прохладный сладкий чай. Например, сказка про Красную Шапочку.
Мы с мамой так много в этой сказке пропустили, что она стала самой короткой сказкой в мире и самой счастливой. Мама так её рассказывала:
«Жила-была Красная Шапочка. Раз она напекла пирожков и пошла навестить свою бабушку. И стали они жить-поживать и добра наживать».
И я был рад, что у них всё хорошо получилось.
Особенно я переживал из-за другой сказки, про зайца. Это короткая сказка, как считалка, её все на свете знают.
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять;
Вдруг охотник выбегает…
И вот тут у меня уже начинало щипать в носу, а губы ехали в разные стороны: верхняя — направо, нижняя — налево.
А сказка в это время продолжалась:
Прямо в зайчика стреляет!
Пиф! Паф!
Ой-ой-ой!
Умирает зайчик мой!
Тут у меня сердце останавливалось. Я не мог понять, как же это получается. Почему этот жестокий охотник стреляет прямо в зайчика? Что зайчик ему плохого сделал? Что он — первый начал? Ведь нет! Он просто вышел погулять! А этот злодей прямо, без разговоров: пиф-паф! Из своего тяжёлого ружья! И тут из меня начинали течь слёзы, как из крана. Потому что раненный в живот зайчик кричал: ой-ой-ой!
Он кричал: «Ой-ой-ой! Прощайте, мой детки! Прощай, моя весёлая лёгкая жизнь! Прощай, красная морковка и капустка! Прощай, моя полянка, и цветы, и лес!»
Я как будто видел, как серый зайчик ложится под берёзку и умирает. Я заливался слезами и портил настроение всем, потому что меня надо было успокаивать, а я ревел и ревел…
И вот однажды ночью я лежал и думал, как было бы хорошо, если бы с ним этого не случилось! Как было бы хорошо! И я так долго думал об этом, что вдруг переделал эту историю!
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышел зайчик погулять;
Вдруг охотник выбегает…
Прямо в зайчика
Не стреляет!!!
Не пиф! Не паф!
Не ой-ой-ой!
Не умирает зайчик мой!!!
Вот как хорошо! Я даже засмеялся. Как всё удачно получилось! Это было настоящее чудо. Не пиф! Не паф! Я поставил одно только «НЕ», и охотник спокойно прошёл в своих валенках мимо зайчика. И зайчик остался жить! Он опять будет утром играть на поляне, скакать и прыгать! И я лежал и улыбался в темноте и хотел рассказать маме, но боялся её разбудить. И потом заснул. А когда я проснулся, я уже знал, что никогда не буду плакать в жалостных местах, потому что в любую минуту я могу переделать всё по-своему, и всё будет хорошо. Надо только сказать: «Не пиф! Не паф!»
ПредыдущаяСтраницаСледующаяСтраница
Ксения Драгунская
Ксения родилась в декабре 1965-го, когда ее старшему брату Денису было уже 15 лет. Впервые она «предстала перед публикой» как персонаж рассказа «Сестра моя Ксения», написанном отцом от имени Дениса.
О своем детстве Ксения рассказывала в своей обычной манере — трогательно, искренне, с нотками юмора:
Окончив ВГИК, Ксения Викторовна стала драматургом и писателем. Общепризнанным дебютом считается пьеса «Яблочный вор», представленная в 1994 году на фестивале молодой драматургии «Любимовка». В последующие годы пьесу ставили множество театров, в разных странах и на разных языках.
По признанию самой Ксении, она не мечтала стать писателем. Скорее видела себя литературным переводчиком. И даже не помнит, почему решила в итоге поступать на сценарный факультет ВГИКа. В одном уверена: это не было папиным влиянием. «Я лихо писала в школе сочинения, меня хвалили. Детям это нравится, они любят делать то, что хорошо получается. Вот так и втянулась».
Во время стажировки на студии «Мосфильм» Ксения Драгунская вышла замуж. Вскоре родился сын Артем.
И все же нашлись издания, которые приняли в печать произведения Ксении. Благодаря им мы сейчас имеем возможность читать ее замечательные произведения. Читать, видеть на сценах театров.
К сожалению, новых произведений уже не будет. 1 июля 2021 года Ксения Викторовна Драгунская ушла из жизни от внезапного приступа перитонита. Ей было всего 55 лет.
Канал «А дети кто?» выражает соболезнования близким Ксении Викторовны. Светлая память прекрасному человеку и талантливому творцу.
Надо иметь чувство юмора
Один раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный.
Потом Мишка говорит:
– Написал?
Я говорю:
– Уже.
– Ты мою тетрадку проверь, – говорит Мишка, – а я – твою.
И мы поменялись тетрадками.
И я как увидел, что Мишка написал, так сразу стал хохотать.
Гляжу, а Мишка тоже покатывается, прямо синий стал.
Я говорю:
– Ты чего, Мишка, покатываешься?
А он:
– Я покатываюсь, что ты неправильно списал! А ты чего?
Я говорю:
– А я то же самое, только про тебя. Гляди, ты написал: «Наступили мозы». Это кто такие – «мозы»?
Мишка покраснел:
– Мозы – это, наверно, морозы. А ты вот написал: «Натала зима». Это что такое?
– Да, – сказал я, – не «натала», а «настала». Ничего не попишешь, надо переписывать. Это все лемуры виноваты.
И мы стали переписывать. А когда переписали, я сказал:
– Давай задачи задавать!
– Давай, – сказал Мишка.
В это время пришел папа. Он сказал:
– Здравствуйте, товарищи студенты…
И сел к столу.
Я сказал:
– Вот, папа, послушай, какую я Мишке задам задачу: вот у меня есть два яблока, а нас трое, как разделить их среди нас поровну?
Мишка сейчас же надулся и стал думать. Папа не надулся, но тоже задумался. Они думали долго.
Я тогда сказал:
– Сдаешься, Мишка?
Мишка сказал:
– Сдаюсь!
Я сказал:
– Чтобы мы все получили поровну, надо из этих яблок сварить компот. – И стал хохотать: – Это меня тетя Мила научила!..
Мишка надулся еще больше. Тогда папа сощурил глаза и сказал:
– А раз ты такой хитрый, Денис, дай-ка я задам тебе задачу.
– Давай задавай, – сказал я.
Папа походил по комнате.
– Ну слушай, – сказал папа. – Один мальчишка учится в первом классе «В». Его семья состоит из пяти человек. Мама встает в семь часов и тратит на одевание десять минут. Зато папа чистит зубы пять минут. Бабушка ходит в магазин столько, сколько мама одевается плюс папа чистит зубы. А дедушка читает газеты, сколько бабушка ходит в магазин минус во сколько встает мама.
Когда они все вместе, они начинают будить этого мальчишку из первого класса «В». На это уходит время чтения дедушкиных газет плюс бабушкино хождение в магазин.
Когда мальчишка из первого класса «В» просыпается, он потягивается столько времени, сколько одевается мама плюс папина чистка зубов. А умывается он, сколько дедушкины газеты, деленные на бабушку. На уроки он опаздывает на столько минут, сколько потягивается плюс умывается минус мамино вставание, умноженное на папины зубы.
Спрашивается: кто же этот мальчишка из первого «В» и что ему грозит, если это будет продолжаться? Все!
Тут папа остановился посреди комнаты и стал смотреть на меня. А Мишка захохотал во все горло и стал тоже смотреть на меня. Они оба на меня смотрели и хохотали.
Я сказал:
– Я не могу сразу решить эту задачу, потому что мы еще этого не проходили.
И больше я не сказал ни слова, а вышел из комнаты, потому что я сразу догадался, что в ответе этой задачи получится лентяй и что такого скоро выгонят из школы. Я вышел из комнаты в коридор и залез за вешалку и стал думать, что если это задача про меня, то это неправда, потому что я всегда встаю довольно быстро и потягиваюсь совсем недолго, ровно столько, сколько нужно. И еще я подумал, что если папе так хочется на меня выдумывать, то, пожалуйста, я могу уйти из дома прямо на целину. Там работа всегда найдется, там люди нужны, особенно молодежь. Я там буду покорять природу, и папа приедет с делегацией на Алтай, увидит меня, и я остановлюсь на минутку, скажу:
«Здравствуй, папа», – и пойду дальше покорять.
А он скажет:
«Тебе привет от мамы…»
А я скажу:
«Спасибо… Как она поживает?»
А он скажет:
«Ничего».
А я скажу:
«Наверно, она забыла своего единственного сына?»
А он скажет:
«Что ты, она похудела на тридцать семь кило! Вот как скучает!»
А что я ему скажу дальше, я не успел придумать, потому что на меня упало пальто и папа вдруг прилез за вешалку. Он меня увидел и сказал:
– Ах ты, вот он где! Что у тебя за такие глаза? Неужели ты принял эту задачу на свой счет?
Он поднял пальто и повесил на место и сказал дальше:
– Я это все выдумал. Такого мальчишки и на свете-то нет, не то что в вашем классе!
И папа взял меня за руки и вытащил из-за вешалки.
Потом еще раз поглядел на меня пристально и улыбнулся:
– Надо иметь чувство юмора, – сказал он мне, и глаза у него стали веселые-веселые. – А ведь это смешная задача, правда? Ну! Засмейся!
И я засмеялся.
И он тоже.
И мы пошли в комнату.
Рассказ Виктора Драгунского из цикла «Денискины рассказы»
У меня в табеле одни пятерки. Только по чистописанию четверка. Из-за клякс. Я прямо не знаю, что делать! У меня всегда с пера соскакивают кляксы. Я уж макаю в чернила только самый кончик пера, а кляксы все равно соскакивают. Просто чудеса какие-то! Один раз я целую страницу написал чисто-чисто, любо-дорого смотреть — настоящая пятерочная страница. Утром показал ее Раисе Ивановне, а там на самой середине клякса! Откуда она взялась? Вчера ее не было! Может быть, она с какой-нибудь другой страницы просочилась? Не знаю…
А так у меня одни пятерки. Только по пению тройка. Это вот как получилось. Был у нас урок пения. Сначала мы пели все хором «Во поле березонька стояла». Выходило очень красиво, но Борис Сергеевич все время морщился и кричал:
— Тяните гласные, друзья, тяните гласные!..
Тогда мы стали тянуть гласные, но Борис Сергеевич хлопнул в ладоши и сказал:
— Настоящий кошачий концерт! Давайте-ка займемся с каждым инди-виду-ально.
Это значит с каждым отдельно.
И Борис Сергеевич вызвал Мишку.
Мишка подошел к роялю и что-то такое прошептал Борису Сергеевичу.
Тогда Борис Сергеевич начал играть, а Мишка тихонечко запел:
Как на тоненький ледок
Выпал беленький снежок…
Ну и смешно же пищал Мишка! Так пищит наш котенок Мурзик. Разве ж так поют! Почти ничего не слышно. Я просто не мог выдержать и рассмеялся.
Тогда Борис Сергеевич поставил Мишке пятерку и поглядел на меня.
Он сказал:
— Ну-ка, хохотун, выходи!
Я быстро подбежал к роялю.
— Ну-с, что вы будете исполнять? — вежливо спросил Борис Сергеевич.
Я сказал:
— Песня гражданской войны «Веди ж, Буденный, нас смелее в бой».
Борис Сергеевич тряхнул головой и заиграл, но я его сразу остановил:
— Играйте, пожалуйста, погромче! — сказал я.
Борис Сергеевич сказал:
— Тебя не будет слышно.
Но я сказал:
— Будет. Еще как!
Борис Сергеевич заиграл, а я набрал побольше воздуха да как запою:
Высоко в небе ясном
Вьется алый стяг…
Мне очень нравится эта песня.
Так и вижу синее-синее небо, жарко, кони стучат копытами, у них красивые лиловые глаза, а в небе вьется алый стяг.
Тут я даже зажмурился от восторга и закричал что было сил:
Мы мчимся на конях туда,
Где виден враг!
И в битве упоительной…
Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице:
Лавиною стремительной! Мы мчимся вперед!.. Ура!..
Красные всегда побеждают! Отступайте, враги! Даешь!!!
Я нажал себе кулаками на живот, вышло еще громче, и я чуть не лопнул:
Мы врезалися в Крым!
Тут я остановился, потому что я был весь потный и у меня дрожали колени.
А Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как-то склонился к роялю, и у него тоже тряслись плечи…
Я сказал:
— Ну как?
— Чудовищно! — похвалил Борис Сергеевич.
— Хорошая песня, правда? — спросил я.
— Хорошая, — сказал Борис Сергеевич и закрыл платком глаза.
— Только жаль, что вы очень тихо играли, Борис Сергеевич, — сказал я, — можно бы еще погромче.
— Ладно, я учту, — сказал Борис Сергеевич
— А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножко по-другому!
— Нет, — сказал я, — я этого не заметил! Да это и не важно. Просто надо было погромче играть.
— Ну что ж, — сказал Борис Сергеевич, — раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку
За прилежание.
Как — тройку? Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку — это очень мало! Мишка тихо пел и то получил пятерку… Я сказал:
— Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я еще громче смогу, вы не думайте. Это я сегодня плохо завтракал. А то я так могу спеть, что тут у всех уши позаложит. Я знаю еще одну песню. Когда я ее дома пою, все соседи прибегают, спрашивают, что случилось.
— Это какая же? — спросил Борис Сергеевич.
— Жалостливая, — сказал я и завел:
Я вас любил…
Любовь еще, быть может…
Но Борис Сергеевич поспешно сказал:
— Ну хорошо, хорошо, все это мы обсудим в следующий раз.
И тут раздался звонок.
Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошел Борис Сергеевич.
— Ну, — сказал он, улыбаясь, — возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-нибудь боксер, но в одном могу заверить вас абсолютно твердо: славы Ивана Козловского он не добьется. Никогда!
Мама ужасно покраснела и сказала:
— Ну, это мы еще увидим!
А когда мы шли домой, я все думал:
«Неужели Козловский поет громче меня?»