Год в лесу. весна

Весеннее утро

Ранним утром в глухом лесу, на са­мом краю болота, токует глухарь.

«Тэкэ, тэкэ, тэк, тэк, тэк!» — раз­даётся его весенняя тихая песня.

Спокойно утром в лесу. Далеко слы­шен каждый звук.

Вот проковылял по чащобе, тихо похрустывая, заяц-беляк. Пробежала по краю болота осторожная лисица. Спрятался в норе под корягой быст­рый хорёк.

Громко затрубили на болоте, встре­чая солнце, длинноногие журавли.

Сорвался с болота, стрелою поднял­ся в небо длинноносый баранчик — бе­кас. Будто голос молодого барашка, доносится с высоты далёкий дребез­жащий звук.

«Качи-качи-качи-качи!» — сидя на кочке, радостно отозвался другой бекас на болоте.

«Тэкэ, тэкэ, тэк, тэк, тэк!» — чаще и чаще защёлкал, ещё жарче запел свою песню глухарь. Издали кажется: дале­ко-далеко точит кто-то топор на то­чиле.

Во время песни не слышит и плохо видит глухарь. Не слышит он, как про­бирается по токовищу лисица, как у края болота пасутся в молодом осинни­ке лоси.

На краю леса

Выше и выше над лесом солнце.

Вышла на край леса старая лосиха с длинноногим новорождённым лосёнком, задремала на тёплом весеннем солнышке лосиха.

Учится бегать маленький лосёнок. Спотыкаются о высокие кочки его длин­ные ноги.

Ласково пригревает в редком лесу весеннее солнышко. Уже надулись на деревьях душистые клейкие почки. Из надломленной лосями берёзовой вет­ви прозрачными каплями сочится слад­кий сок.

Отражая высокое небо, синими ка­жутся в лесу весенние лужи. А над сини­ми лужами, над обогретой, пробудив­шейся землёй, в золотых лучах солнца «толкут мак» комары-толкунцы.

Золотистыми пуховками распусти­лись кустики ивы. Под деревьями зеле­неют обросшие брусничником кочки.

Хорошо пахнет в весеннем лесу!

Задремала на солнышке старая лоси­ха. Чутко слышит она каждый шорох, каждый тревожный звук.

Беззаботно резвится у её ног малень­кий лосёнок. Знает он, что ни серому волку, ни злой разбойнице-рыси не даст его в обиду чуткая и сильная мать.

Светляки

ечером у лесной тропинки мы увидели первых светляков.

— Огоньки! Огоньки! — закричал Саша.

Мы разглядели в высокой траве и поймали маленького червячка. Конец его мягкого брюшка светился зеленоватым холодным огоньком, очень похожим на крошечный фонарик. Червячок ползал по ладони, освещая на коже все морщинки и бугорки.

Мы собрали в коробочку несколько светляков, принесли домой и посадили на листья сирени. Всю ночь на сирени под нашим окном горели и переливались зелёные огоньки.

В тёплые летние ночи вдоль тропинки появлялось очень много светляков. Вечерами мы выходили слушать соловья, и нам казалось, что вся тропинка, как в праздник, украшена зелёными фонариками-огоньками.

Гнёздышко

тичка вспорхнула из куста чёрной смородины и закружилась над нашими головами.

Мы осторожно раздвинули густые зелёные ветки и увидели гнёздышко. В гнёздышке лежали четыре голубых яичка

Пока мы смотрели, две птички кружились, пищали и, казалось, жалостно нас просили:

«Не тронь! Не тронь!»

Разумеется, мы не тронули, даже не коснулись гнезда.

Мы часто навещали знакомое гнёздышко, и птички к нам скоро привыкли. В начале лета из голубых яичек вывелись желторотые голые птенчики, а возле гнёздышка валялись разбитые сухие скорлупки. Птички прилетали кормить птенцов и нас совсем не боялись.

Когда подросли и вылетели оперившиеся птенцы, мы осторожно сняли гнёздышко, положили в пустую коробку и осенью привезли в город. Теперь это гнёздышко стоит на полке вместе с любимыми игрушками Саши, и, на него глядя, мы вспоминаем домик в лесу, счастливое тёплое лето, доверчивых птичек и нашу любимую лесную тропинку

У старой сосны

Душистой смолою пахнет бор.

У освещённой солнцем старой сос­ны резвятся весёлые проказницы-бел­ки. Радуются они тёплому солнышку, светлой весне. Сменили к весне свои пушистые серые шубки. Рыжими ста­ли у белок их спинки, пышные хвосты.

Всю долгую зиму жили белки в вы­соком лесу. От ветра и стужи прята­лись в тёплых гнёздах, забирались в глубокие дупла деревьев. С ёлки на ёлку, с сосны на сосну носились по лесу, грызли смолистые тяжёлые шишки.

Много забот будет летом у белок. Нужно выкормить маленьких бельчат, собрать и спрятать в дуплах запасы орехов, насушить грибов.

В голодные годы, когда мало в ле­су орехов и шишек, белки пускают­ся в далёкие и опасные путешествия. Смело переплывают они широкие ре­ки, перебегают открытые поля, забе­гают в многолюдные селения и города.

Никому в лесу не делают вреда миролюбивые весёлые белки.

С сучка на сучок, с вершины на вершину друг за дружкой гоняются они по деревьям, встречают светлую, тёп­лую весну.

Весело, радостно играют у старой сосны проказницы-белки.

Над болотом

Каждый год возвращаются журавли из далёких тёплых стран на родное бо­лото.

Над морями и широкою степью, над светлыми реками и синими лесами летят на свою родину весной журавли.

Высоким камышом и сухой, прошло­годней осокой заросло большое непрохо­димое болото. В самых недоступных местах устраивают гнёзда сторожкие жу­равли.

Спокойно им жить на неприступном болоте. Не пройдёт по болоту волк, не проберётся лисица, не подкрадётся осто­рожная рысь.

Водят весной журавли весёлые хоро­воды. Соберутся в кружок на болоте, ма­шут крыльями, танцуют.

«Курлы, курлы, курлы!» — по всему лесу разносятся их шумные голоса.

Скоро выведутся на болоте длинноно­гие, неуклюжие журавлята. Начнут ловить для них журавли лягушек и змей, прино­сить в гнездо корм.

Будут расти, учиться летать журав­лята…

Шелестит на ветру сухая осока, ка­чается высокий тростник.

Ниже и ниже спускается вечернее солнце.

Один за другим слетаются на ночёв­ку, кружат над болотом журавли.

Медвежья семья

На освещённую солнцем лесную поляну вывела мед­ведица своих маленьких мед­вежат.

Испугалась медведей бы­страя куница.

Остановилась, слушает осторожная медведица: всё ли спокойно в лесу?

Жмутся к матери малень­кие медвежата. Страшно им в огромном лесу. Только не­давно выбрались из тёплой берлоги.

Прислушиваются медве­жата, как шумит ветер в вы­соких лесных вершинах, как пересвистываются и поют не­видимые птицы, а на сухой сосновой макушке дятел вы­стукивает барабанную дробь.

Будут медвежата теперь привыкать к родному лесу, играть и кувыркаться по мяг­ким кочкам, взбираться на деревья.

Трудно увидеть медведей.

Далеко слышит и чует медведица. Не увидишь и не услышишь, как уйдут, тихо скроются в тёмном лесу чут­кие звери.

Звуки весны (И. С. Соколов-Микитов)

Для чуткого, внимательного охотника, умеющего хорошо видеть и слышать, особенную прелесть представляет богатство звуков и голосов в лесу. Необычайно разнообразны эти лесные звуки весной. Вот с надломанной ветки березы упала прозрачная капля — послышался тонкий, хрустальный звон. Под напором жизненных соков сам собой шевельнулся вытянутый в стрелку листок, и чуткому уху охотника уже чудится шепот проснувшейся земли. Тысячи таких звуков родятся весной в ожившем лесу. От пенька к пеньку пробежала, тоненько пискнула мышь; поднявшись с земли, прогудел, стукнулся о березу и грузно упал неповоротливый жук. Сидя на стволе засохшего дерева, дятел пустил звонкую барабанную трель. На макушке березы, покрывшейся дымкой молодой листвы, громко кукует кукушка и, точно поперхнувшись, неожиданно вдруг умолкает

Окруженный золотым сиянием солнца, на самой вершине голого дуба, важно надувая зоб, воркует дикий голубь-витютень. «На ду-у-убе сижу! На ду-у-убе сижу!» — далеко-далеко разносится глухое его воркованье

Справа и слева на своих звонких свирелях разливаются певчие дрозды, а в глухой еловой чащобе тихо попискивает рябчик.

Обманывая слух, под прозрачной коркой льда журчит весенний ручей, и, вторя ему, на лесных обсохших полянах бормочут тетерева-косачи. На закате солнца страшно ухнет филин в лесу; гугукнет — «гу-гу-гуу!», бесшумно пролетая, сова. А в холодных прозрачных лужах неустанно «турлычат» лягушки.

Шелестя сухими травинками, бегают по обсохшим кочкам быстрые муравьи, жужжат днем на пригреве весенние мухи. Вылетев из зимнего убежища, басом прогудит шмель. И уж тянет-тянет над ухом охотника свою нудную песенку первый комар…

Только в глухую полночь все примолкает в весеннем лесу. Отойдешь, бывало, от тихо потрескивающего костра, освещающего стволы и ветви ближних деревьев, — глухая, беззвучная накроет тебя тишина. Цепляясь, по веткам долго падает на землю оторвавшийся сухой сучок. Прошуршит под ногами мышь, провоют на болоте голодные бессонные волки. И опять тихо, недвижно в темном лесу. Слегка потрескивает костер, колышутся над огнем лохматые еловые ветви, развалясь у огня на смолистой постели, беззаботно похрапывает товарищ-охотник…

Тот, кто ночевал много раз у костра в лесу, никогда не забудет охотничьи весенние ночлеги. Чудесно наступает предутренний час в лесу. Кажется, невидимый дирижер поднял волшебную палочку и по его знаку начинается прекрасная симфония утра. Подчиняясь палочке невидимого дирижера, одна за другой гаснут над лесом звезды. Нарастая и замирая в макушках деревьев, над головами охотников проносится предрассветный ветер. Как бы включаясь в музыку утра, слышится пение первой проснувшейся птички — зорянки. Тихий, знакомый слышится звук: «Хорр, хорр, цвну! Хорр, хорр, цвну!». Это тянет над утренним лесом вальдшнеп — лесной длинноклювый кулик. Из тысячи лесных звуков чуткое ухо охотника уже ловит необычную, ни на что не похожую песню глухаря…

В самый торжественный час появления солнца звуки лесной музыки особенно нарастают. Приветствуя восходящее солнце, в серебряные трубы трубят журавли, на бесчисленных свирелях повсюду заливаются неутомимые музыканты дрозды, с голых лесных полян поднимаются в небо и поют жаворонки. Множество радостных звуков слышит охотник в этот веселый, торжественный час на земле и, забыв о своем ружье, долго слушает прекрасную симфонию весеннего утра.

Пришла весна Автор: Толстой Лев Николаевич

Пришла весна. По мокрым улицам журчали торопливые ручьи. Все стало ярче, чем зимой: и дома, и заборы, и одежда людей, и небо, и солнышко. От солнца майского жмуришь глаза, так оно ярко. И по-особому оно ласково греет, точно гладит всех.

В садах пухнули почки деревьев. Ветви деревьев покачивались от свежего ветра и чуть слышно шептали свою весеннюю песню.

Шоколадные чешуйки лопаются, как будто выстреливают, и показываются зеленые хвостики. И лес, и сад по-особому пахнут — зеленью, оттаявшей землей, чем-то свежим. Это почки с разных деревьев разными запахами перекликаются. Понюхаешь черемуховую почку — горьковато-вкусный запах напоминает тебе белые кисточки ее цветов. А у березы свой особый аромат, нежный и легкий.

Запахи наполняют весь лес. В весеннем лесу дышится легко и свободно. И уже зазвенела короткая, но такая нежная и радостная песня малиновки. Если прислушаться к ней, то можно разобрать знакомые слова: «Славься, славься все кругом!» Свистит, переливается на все лады молодой, зеленеющий лес.

Радостно, молодо и на небе, и на земле, и в сердце человека.

Дятлы

щё зимою в лесу мы нашли мастерскую дятла.

В развилине пня торчала еловая шишка. Целая куча расклёванных шишек лежала внизу на снегу.

Я показал лесную мастерскую Саше и сказал:

— Всё это наделал пёстрый дятел. Он таскает сюда и долбит шишки. Чтобы удобнее доставать из шишек семена, он устроил себе верстак.

Мы спрятались в молодом ельнике, стали ждать. Скоро прилетел дятел. В лапках он держал тяжёлую шишку и ловко вправил её в свой верстак. Вправил и стал долбить клювом. Во все стороны полетели смолистые чешуйки.

Мы долго смотрели, как трудится в своей мастерской дятел.

Весною мы нашли гнездо дятлов. Птенцы жили в дупле, в старой осине. Когда к дуплу подлетали взрослые дятлы, молодые поднимали громкий крик и высовывали из дупла носатые головы.

Когда пришло время, молодые дятлы вылетели из гнезда. Мы услыхали отчаянный крик и стали тихонько подходить. Молодые, уже оперившиеся птенцы сидели вокруг дупла на деревьях и кричали изо всех сил. Наверное, им было страшно вылетать первый раз из родного гнезда. Они испуганно и жалостно звали на помощь своих папу и маму.

В овраге

Через тёмный лес, через глухие овраги пробирается с добычею старый волк.

Далеко от проезжих до­рог и людных селений скры­то волчье логово.

Кончилась холодная зи­ма. В весенние тёплые дни родились у волчицы слепые маленькие волчата.

Растут, резвятся бойкие волчата. Много обглоданных костей валяется вокруг их далёкого, скрытого логова. Извилистые тропинки протоп­таны к водопою.

Поздно утром возвраща­ется старый волк с добы­чей. Похрустывает под вол­чьими лапами слежавшийся снег. Взлетают на деревья пугливые рябчики; тревожно попискивая, провожают лес­ного разбойника маленькие синички.

Смело бежит волк по зна­комому лесу. Хорошо знает он дорогу в своё скрытое ло­гово, где ждут не дождутся старого волка прожорливые, жадные волчата.

Весна Автор: Толстой Алексей Николаевич

На солнце нельзя было теперь взглянуть, — лохматыми ослепительными потоками оно лилось с вышины. По синему-синему небу плыли облака, словно кучи снега. Весенние ветерки пахнули свежей травой и птичьими гнездами.

Перед домом лопнули большие почки на душистых тополях, на припеке стонали куры. В саду, из разогретой земли, протыкая зелеными кочетками догнивающие листья, лезла трава, весь луг подернулся белыми и желтыми звездочками. С каждым днем прибывало птиц в саду. Забегали между стволами черные дрозды — ловкачи ходить пешком. В липах завелась иволга, большая птица, зеленая, с желтой, как золото, подпушкой на крыльях, — суетясь, свистела медовым голосом.

Как солнцу вставать, на всех крышах и скворечниках просыпались, заливались разными голосами скворцы, хрипели, насвистывали то соловьем, то жаворонком, то какими-то африканскими птицами, которых они наслушались за зиму за морем, — пересмешничали, фальшивили ужасно. Сереньким платочком сквозь прозрачные березы пролетел дятел, садясь на ствол, оборачивался, дыбом поднимал красный хохолок.

И вот в воскресенье, в солнечное утро, в еще не просохших от росы деревьях, у пруда закуковала кукушка: печальным, одиноким, нежным голосом благословила всех, кто жил в саду, начиная от червяков;

— Живите, любите, будьте счастливы, ку-ку. А я уж одна проживу ни при чем, ку-ку…

Весь сад слушал молча кукушку. Божьи коровки, птицы, всегда всем удивленные лягушки, сидевшие на животе, кто на дорожке, кто на ступеньках балкона, — все загадали судьбу. Кукушка куковала, и еще веселее засвистал весь сад, зашумел листьями… Медовым голосом, точно в дудку с водой, свистит иволга. Окно было раскрыто, в комнате пахло травой и свежестью, свет солнца затенен мокрой листвой. Налетел ветерок, и на подоконник упали капли росы… До того было хорошо, проснувшись, слушать свист иволги, глядеть в окно на мокрые листья.

Грибы

осле тёплых дождей в лесу пошли грибы.

Каждое утро мы ходим по нашей тропинке в знакомый лес. Хорошо и душисто летом в лесу! Смолою пахнут высокие сосны, недвижно дремлют зелёные ели. Шелестят кудрявой листвою берёзы и шепчутся осины. Краснеет на солнце рябина…

По опушкам среди берёз прячутся в траве крепкие боровики, розовеют мокрые сыроежки. Словно малые ребята, толпятся красноголовые подосиновики

Важно стоят нарядные мухоморы

С корзинками в руках долго бродим по лесу, ищем и собираем грибы.

Когда Саша находит красивый гриб, я далеко слышу его весёлый и радостный голос:

— Боровик! Посмотри, дедушка, какой боровик!

Рой

 нашем небольшом садике стоят голубой, розовый и зеленый ульи.

— Смотри хорошенько! — сказал я Саше. — Сегодня из голубого улья собирается выходить рой.

Пока я ходил за водою на колодец, послышался звонкий крик:

— Дедушка, скорее!

Над ульем шумели, клубом вились и кружились пчёлы. Отлетавший из улья рой мы побрызгали водою, и пчёлы начали садиться на согнувшийся под их тяжестью ивовый куст.

Скоро все пчёлы свились на куст, и рой стал похож на живой, тихо гудевший неподвижный мешок.

Дав усидеться рою, я надел на голову сетку и осторожно стряхнул загудевших пчёл в лукошко с сетчатым дном, плотно закрыл и завязал лукошко. Вечером мы посадили рой в новенький улей, и на другой день пчёлы снова стали летать на работу, носить в улей мёд

Вечером мы посадили рой в новенький улей, и на другой день пчёлы снова стали летать на работу, носить в улей мёд.

Сполохи

Северное сияние, или сполохи, как его называют живущие на Севере люди, мне первый раз довелось увидеть много лет назад на берегу Онежского озера. Собираясь в пешеходное путешествие по лесному Заонежью, остановился в Повенце. Тогда это был маленький старинный городок; прорытого между Онежским озером и Белым морем канала еще не существовало. В Повенец я приехал из Петрозаводска на пароходе. Остановился ночевать у знакомого агронома.

Ночью я вышел на улицу, и меня поразило еще не виданное мною зрелище. В полнейшей тишине по звездному небу колыхался широкий светящийся занавес. Он то сужался, то расширялся, собирался в складки, менял свой цвет. Я был очарован чудесным небесным зрелищем. Стояла незыблемая ночная тишина, которую изредка нарушал лай собак. При свете сияния я видел темные макушки деревьев, крыши домов.

Впоследствии мне много раз доводилось любоваться северным сиянием. Особенно памятна полярная ночь в Арктике, на далеком Шпицбергене, где я участвовал в экспедиции по спасению ледокола «Малыгин». Надо льдами и снежной пустыней, над покрытыми снегом горами разгоралось сияние. При свете его я узнавал лица людей.

Мне известны художники, пытавшиеся изобразить в красках северное сияние, но запечатлеть его на картине довольно трудно. Сияние постоянно изменяет свой цвет, переливается, то падает легкой занавесью, то вытягивается длинной колеблющейся лентой, то принимает стрелообразные формы с вспыхивающими желтыми, красными, зелеными и фиолетовыми лучами.

При свете северного сияния, отражающегося в снежных сугробах, совершали мы лыжные прогулки. Казалось, мы находимся где-то на неведомой планете.

Я и теперь завидую людям, имеющим возможность любоваться северным сиянием. Недаром многие путешественники, полярники-зимовщики, побывавшие в арктических странах и льдах, так часто возвращаются в эти далекие места. Кто знает, быть может, красота северного сияния — одна из причин, неудержимо привлекающих человека на холодный и пустынный Север.

Снег идёт.

Воронкова Л.

Подули студёные ветры, и зима загудела в трубу: «Я иду-у-у… Я бреду-у-у…!»

Зачерствела грязь на дороге, стала жёсткой, как камень. Лужицы промёрзли до дна. Вся деревня стала тёмная, скучная — и дорога, и избы, и огород. Таня сидела дома, играла в куклы и на улицу не глядела. Но пришла бабушка с колодца и сказала:
— Вот и снежок пошёл!

Таня подбежала к окну:
Где снежок пошёл?

За окном густо падали и кружились снежинки, так густо, что сквозь них даже соседнего двора не было видно. Таня схватила платок и выбежала на крыльцо:
— Снег идёт!

Всё небо и весь воздух были полны снежинок. Снежинки летели, падали, кружились и снова падали. Они ложились на чёрствую грязь на дороге. И на все деревенские крыши. И на деревья. И на ступеньки крыльца. И на зелёный байковый Танин платок… Таня подставила ладонь — они и на ладонь упали. Когда снежинки летят, они как пух. А когда разглядишь поближе, то увидишь звёздочки, и все они разные. У одной лучики зубчатые, у другой — острые, как стрелки. Но разглядывать их долго не пришлось — снежинки растаяли на тёплой ладони.

После обеда Таня вышла гулять и не узнала свою деревню. Стала она вся белая — и крыши белые, и дорога белая, и огород белый, и лужок белый… А потом выглянуло солнышко, и снег заблестел. И Тане стало так весело, будто праздник наступил.

Она побежала к Алёнке и застучала в окно:
— Алёнка, выходи скорее —к нам зима пришла!

Еще песни И. Соколов-Микитов

• • слушать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.3
  • скачать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.3

  И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.3

• • слушать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.2
  • скачать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.2

  И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.2

• • слушать И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.1
  • скачать И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.1

  И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.1

• • слушать И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.2
  • скачать И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.2

  И.Соколов-Микитов — От весны до весны ч.2

• • слушать И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.1
  • скачать И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.1

  И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.1

• • слушать И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.2
  • скачать И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.2

  И.Соколов-Микитов — Звери в лесу ч.2

• • слушать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.1
  • скачать И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.1

  И.Соколов-Микитов — Звуки земли ч.1

• • слушать И.Соколов-Микитов — Кузовок сказок
  • скачать И.Соколов-Микитов — Кузовок сказок

  И.Соколов-Микитов — Кузовок сказок

• • слушать И.Соколов-Микитов — Цветы леса
  • скачать И.Соколов-Микитов — Цветы леса

  И.Соколов-Микитов — Цветы леса

• • слушать И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.2
  • скачать И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.2

  И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.2

• • слушать И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.1
  • скачать И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.1

  И.Соколов-Микитов — На родной земле ч.1

• • слушать И.Соколов-Микитов — Зима в лесу (читает О.Табаков)
  • скачать И.Соколов-Микитов — Зима в лесу (читает О.Табаков)

  И.Соколов-Микитов — Зима в лесу (читает О.Табаков)

• • слушать И.Соколов-Микитов — Золотая осень
  • скачать И.Соколов-Микитов — Золотая осень

  И.Соколов-Микитов — Золотая осень

• • слушать И.Соколов-Микитов — Весна-красна
  • скачать И.Соколов-Микитов — Весна-красна

  И.Соколов-Микитов — Весна-красна

• • слушать И.Соколов-Микитов — Русский лес
  • скачать И.Соколов-Микитов — Русский лес

  И.Соколов-Микитов — Русский лес

Детские годы Багрова-внука (Отрывок) Автор: Куприн Александр Иванович

… В середине великого поста наступила сильная оттепель. Снег быстро начал таять, и везде показалась вода. Приближение весны в деревне произвело на меня необыкновенное, раздражающее впечатление. Я чувствовал никогда не испытанное мною, особого рода волнение… и следил за каждым шагом весны. Шире, длиннее становились грязные проталины, полнее наливалось озеро в роще, и, проходя сквозь забор, уже показывалась вода между капустных гряд в нашем огороде. Все замечалось мною точно и внимательно, и каждый шаг весны торжествовался как победа!

Грачи давно расхаживали по двору и начали вить гнезда в Грачевой роше. Скворцы и жаворонки тоже прилетели; и вот стала появляться настоящая птица, дичь, по выражению охотников.

Сколько волнений, сколько шумной радости!

Вода сильно прибыла. Река выступила из берегов, слилась с озером Грачевой рощи. Все берега были усыпаны всякого рода дичью; множество уток плавало по воде между верхушками затопленных кустов, а между тем беспрестанно проносились большие и малые стаи разной прилетной птицы; одни летели высоко, не останавливаясь, а другие низко, часто опускаясь на землю; одни стаи садились, другие поднимались, третьи перелетывали с места на место; крик, писк, свист наполняли воздух. Не зная, какая это летит или ходит птица, какое ее достоинство, какая из них пищит или свистит, я был поражен, обезумлен таким зрелищем. Я слушал, смотрел и тогда ничего не понимал, что вокруг меня происходит, только сердце то замирало, то стучало, как молоток; но зато после все представлялось, даже теперь представляется мне ясно и отчетливо, доставляло и доставляет неизъяснимое наслаждение!..

Мало-помалу привык я к наступившей весне и к ее разнообразным явлениям, всегда новым, потрясающим и восхитительным; говорю привык, в том смысле, что уже не приходил в исступление…

Зимний дуб (отрывки)

Нагибин Юрий Маркович

Едва они вступили в лес, как сразу очутились в мире спокойствия и особой тишины.

Кругом было бело, деревья все убраны снегом до самого малого сучка. Лишь в вышине чернели обдутые ветром верхушки берёз, и их тонкие веточки казались нарисованными тушью на синей глади неба.

Тропинка бежала вдоль ручья. Иногда деревья расступались, открывая солнечные весёлые полянки, перечёркнутые заячьим следом. Попадались и крупные следы какого-то большого зверя. Следы уходили в самую чащобу, в бурелом.

— Сохатый прошёл! — словно о добром знакомом сказал мальчик, увидев, что Анна Васильевна заинтересовалась следами.— Только вы не бойтесь,— добавил он, увидев, как учительница всматривалась в глубь леса,— лось — он смирный.

— А ты его видел? — спросила учительница.

— Самого?.. Живого?..— Савушкин вздохнул.— Нет, не видел,— с какой-то затаённой грустью сказал он.

Дорожка вновь сбежала к ручью. Местами ручей был застелен толстым снеговым одеялом, местами припорошён снегом, через который виднелся лёд, а порой среди снега и льда проглядывала тёмная живая вода.

— А почему он не замёрз? — спросила Анна Васильевна.

— В нём тёплые ключи бьют. Вон видите струйку?

Анна Васильевна, наклонившись над полыньёй, разглядывала тоненькую струйку, которая поднималась со дна и, не достигая поверхности ручья, лопалась мелкими пузырьками.

— Этих ключей страсть как много,— с увлечением сказал Савушкин, как будто все он их пересчитал.— Ручей под снегом живой…

Он разметал валенком снег, и показалась дегтярно-чёрная, но такая прозрачная вода.

— Смотри, какой лёд тонкий, даже течение видно!

— Нет, Анна Васильевна! Это не течение видно, а тень, это я сук раскачал, вот тень и ходит. А кажется, что это течение.

Анна Васильевна прикусила язык. Пожалуй, здесь, в лесу, ей лучше помалкивать. И они продолжали идти по чуть заметной тропинке. Тропинка обогнула куст боярышника, и лес сразу раздался в стороны: посреди поляны в белых, сверкающих одеждах стоял дуб, огромный и величественный, как собор. Казалось, деревья почтительно расступились, чтобы дать ему развернуться во всей силе. Его нижние ветви раскинулись над поляной. Снег набился в глубокие морщины коры, и толстый, в три обхвата ствол казался на солнце прошитым серебряными нитями. Листва, усохнув по осени, почти не облетела. Дуб до самой вершины был покрыт сухими коричневыми листьями, присыпанными снегом.

— Так вот он, зимний дуб! — вырвалось у Анны Васильевны.

Он весь блестел мириадами крошечных звёздочек, переливающихся, сверкающих в листьях, на стволе, и светился необыкновенным светом. Он казался ей в своём зимнем сне сказочным, живущим какой-то своей особенной, сказочной жизнью.

Нисколько не ведая, что творится в душе учительницы, Савушкин возился у подножия дуба, запросто обращаясь с ним, как со своим старым знакомцем.

— Анна Васильевна, поглядите!..

Он с усилием отвалил глыбу снега, облипшую снизу землёй с остатками прошлогодних трав. Там, в ямке, лежал шарик, обёрнутый паутинно-тонкими сопревшими листьями. Сквозь листья торчали острые иголки.

— Это ёж! — с удивлением воскликнула Анна Васильевна.

— Вон как укутался! — сказал Савушкин и заботливо прикрыл ежа старой листвой.

Затем он раскопал снег у другого корня. Открылся маленький гротик с бахромой сосулек на своде. В нём сидела коричневая лягушка, будто сделанная из картона; её натянутая по косточкам кожа казалась лакированной. Савушкин потрогал лягушку, та не шевельнулась.

— Притворяется,— засмеялся он,— будто мёртвая. А дай солнышку пригреть, и заскачет ой-ой как!

Савушкин продолжал водить Анну Васильевну по своему мирку. Подножие дуба приютило ещё многих постояльцев: жуков, ящериц, каких-то козявок. Одни хоронились под корнями, другие забились в трещины коры; отощавшие, словно пустые внутри, они в непробудном сне перемогали зиму. Сильное, переполненное жизнью дерево скопило вокруг себя столько живого тепла, что бедное зверьё и крошечные, невесомые насекомые не могли себе сыскать лучшего жилья на зиму.

…Отойдя недалеко, Анна Васильевна в последний раз оглянулась на дуб, бело-розовый в закатных лучах солнца, и увидела у подножия его небольшую тёмную фигурку: Савушкин не ушёл, он издали охранял свою учительницу. И всей теплотой сердца Анна Васильевна поняла, что самым удивительным в этом лесу был не зимний дуб, а маленький человек в разношенных валенках, чинёной небогатой одёжке, сын погибшего за Родину солдата и «душевой нянечки», чудесный и загадочный человек будущего.

Она помахала ему рукой и тихо двинулась по извилистой тропинке… Какие думы таились у неё и у мальчика, оставшегося около зимнего дуба, что чувствовал каждый из них?.. Да, многое можно открыть для себя на глухой тропинке…

Pages: 3

Ранней весной

Ранней весной родились эти маленькие зайчата.

Ещё лежал в лесу поддеревьями глубо­кий снег, прихватывали по утрам крепкие весенние морозы. И птиц и зверей держал на снегу плотный наст. Называют поэтому ранних зайчат настовиками.

Крепко прижались друг к дружке ма­ленькие зайчата.

Ласково пригревает весеннее солнышко. Обрадовались теплу, высунулись из гнезда длинноухие зайчата. Терпеливо ждут свою мать.

А зайчихи-матери и своих и чужих детей кормят. Прибежит к гнезду чужая зайчиха, покормит проголодавшихся зайчат и убе­жит дальше.

Опять останутся одни маленькие зай­чата.

Хорошо спрятались они в сухой, прош­логодней траве! Здесь не найдёт их разбой­ница-рысь, не увидит хитрая лисица.

Увидела зайчат суетливая птичка. Усе­лась на ветки, вертится и поёт:

«Вот, вот вижу! Вот, вот слышу!»

Большими, страшными зверями кажут­ся ей робкие, маленькие зайчишки.

Суетливая птичка всё вертится над зай­чатами, тоненько поёт:

«Вот, вот вижу! Вот, вот слышу!»

Со страхом смотрят на суетливую птич­ку зайчата.

Котя

Вагнер Н.П.

Знаешь, как косой зайка скачет зимой по сугробам?

Ветерок в зимнее время злой-презлой. Он так тебя проберет насквозь, нащиплет и нос, и уши, и щеки, что просто хоть плачь. Дует ветер, метет и такие сугробы везде нанесет, что ни пройти, ни проехать. Натворит чудес и стихнет, успокоится, рад и доволен, спит-лежит. А солнышко так и засияет бриллиантиками по снегу. И вот, в это самое тихое, солнечное времечко, косой вскочит и начнет прыгать и бегать — обрадуется солнцу и тихой погоде. Скакнет на сугроб и провалится, выскочит, потрет мордочку, ушки, лапки отряхнет, поводит усами и опять зальется: побежит кубарем, колесом. Прыг, скок! прыг, скок! То-то раздолье!