Сказка про трех богатырей русских
Удаль
Давно это было… Собрались как-то три самых сильных и крепких парубка во сыром поле. Решили удаль молодецкую разгулять. Один из них – Алеша, поповский сын был. Другой – Илья, крестьянский сын, из славного села Моровска. А третий – Добрыня, Никитин сын.
В скором времени на Русь ожидались нападения грозных иноземных захватчиков. Вот и хотелось молодым сперва силу свою измерить, а уж после в битву вступаться.
Долго они мерились – рядились. Деревья из Земли выкорчевывали, да кулачными боями тешились. Наконец, достали из своих колчанов луки да стрелы, натянули тетиву, и только пускать собрались, чья дальше улетит, как вдруг глядь, стоит перед ними старенький дедушка. Седые волосы по плечам разбросаны. На груди рубаха просторная, едва тельце, ссохшееся прикрывает.
— Ты бы отошел, отец! – обратился к старичку Алешка, поповский сын, — А не то, ведь и зашибить могем.
Усмехнулся старичок. Провел тонкой ладошкой по бороде, словно крошки отряхнул и говорит:
— Вы ребятки, я погляжу, вздумали силой мериться? Неплохо это. Да только в ратном деле одной силой правды не заработаешь. Тут еще кой-чего надобно.
— Чего же?! – в один голос воскликнули парубки.
— А чего, это я вам не скажу. Но, коли узнать хотите и не страшитесь, то запускайте прямо сейчас свои стрелы, как можно дальше. И чья куда улетит, туда и ступайте. Там все сами узнаете.
Обрадовались силачи. Натянули тугие луки, да как запустят стрелы. Только свист по полям да оврагам разносится.
Упала Алешина стрела в дремучем лесу. У Ильи стрела залетела на высокую снежную гору. А у Добрыни – оказалась на самом дне бескрайнего моря-окияна.
И разбрелись они, каждый в свою сторону. А старичка того, след простыл, как небывало.
Мудрость
К ночи собрались друзья на том самом месте, откуда в разные стороны разбредались. Устали они так, что ни в жизнь не уставали. Ни от боев кулачных, ни от корчевания дерев, ни от разгуляя молодецкого
А старичок их уже дожидается:
— Ну что, добры молодцы, нашли в ратном деле важное? Али напрасно коней морили?
Показали богатыри дары свои. Стоят только глазами хлопают, да поглядывают друг на друга
Алеша – с птенцом в пудовой ладони. Илья – с камнем, а Добрыня – с пузырем.
— Неужто, до сих пор не поняли? – удивился старичок.
Закачали молодцы головами.
— Ну, тогда слушайте внимательно, а мотать на ус потом будете, когда возмужаете. Чтобы Землю русскую от врагов защищать, недостаточно силу иметь недюжинную, да кулаками махать без разбору. Враги, они ведь тоже и сильные, и крепкие, и смышленые бывают. Так уж испокон веков пошло – наши русские богатыри добром на зло шли. Мирных не обижали. Если так суд судить, то сама природа на помощь придет. Вот ты Алеша, птенца донес. Хоть и не просто тебе было. А он, тварь Божья, бессловесная. Да и расшибся бы, что с того? Вон их сколько неоперенных гибнет. Но нет, донес, не смалодушничал.
А ты Илья – для надобности ли камень простой пуще злата и серебра хранить? Все оттого, что в земле – великая сила содержится. И тот, кто хоть горсть земли сырой сберечь сумеет, тот по земле этой и ходить без страха будет и силу свою из нее черпать.
И наконец, Добрыня. Долго же ты водицу нес! Но не осерчал, не пролил. Человек, он ведь и одной водицей сыт бывает. Вода все наполняет, в землю уходит, из земли к небесам взлетает, и снова дождем льет. Плюнь ты хоть в лужу обыкновенную, а сам потом из нее же и напьешься.
***
Посмотрели молодцы на свои дары и только рты раскрыли, а старичка уже и след простыл. Поняли они тогда, что не в силе одной заключена мощь русского воина. Но в правде и справедливости.
Много времени с тех пор прошло. Много врагов под их славными мечами полегло. Вот только, даже в самых горячих бойнях не забывали они полученного по молодости урока. И никогда не обижали слабых. Свято хранили честь родной Земли. А водице чистой радовались, словно самому ценному яству.
И прославились они на всю Русь-Матушку. И стали называться великими богатырями Земли Русской — Алешей Поповичем, Ильей Муромцем и Добрыней Никитичем.
Собирательство былин
На протяжении веков былины передавались в среде крестьянства из уст в уста от старого сказителя к молодому и вплоть до XVIII века не были записаны. Сборник Кирши Данилова был впервые издан в Москве в 1804 году, затем последовали более расширенные и полные его переиздания. Эпоха романтизма пробудила интерес интеллигенции к народному творчеству и национальному искусству. На волне этого интереса в 1830-1850-е гг. развернулась деятельность по собиранию произведений фольклора, организованная славянофилом Петром Васильевичем Киреевским (1808 – 1856 гг.). Корреспондентами Киреевского и им самим было записано около сотни былинных текстов в центральных, поволжских и северных губерниях России, а также на Урале и в Сибири. Настоящим потрясением для научного мира стало открытие в середине XIX в. живой традиции былинного эпоса, причем недалеко от Санкт-Петербурга – в Олонецкой губернии. Честь этого открытия принадлежит Павлу Николаевичу Рыбникову (1831–1885 гг.), народнику, высланному в Петрозаводск под надзор полиции. Ободренные находкой П. Н. Рыбникова, отечественные фольклористы во 2-й половине XIX – начале XX вв. предприняли множество экспедиций, в основном на Русский Север, где были открыты новые очаги сохранности песенного эпоса и от сотен сказителей сделаны записи тысяч былинных текстов (всего исследователь эпоса профессор Ф. М. Селиванов насчитывал к 1980 г. около 3000 текстов, представляющих 80 былинных сюжетов). К сожалению, к нашему времени былины полностью исчезли из живого бытования и являются теперь лишь величественным культурным наследием ушедшего прошлого. Уже в советское время были предприняты попытки приспособить былинный жанр к условиям и требованиям современности. Так появился, например, плач о Ленине «Каменна Москва вся проплакала», записанный от сказительницы Марфы Семеновны Крюковой. Но столь удивительное сочетание старинной формы и нового актуального содержания не прижилось в народном творчестве. ————————————————————————————- Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. М., 1909. Т.1. Стр. LXIX-LXX. Былины. Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф. М. Селиванова. М., 1988. Стр. 11-12. В. Ковпик, А. Калугина. Былины. Исторические песни. Баллады. (Серия Библиотека Всемироной литературы). М., 2008. Стр. 11-12.
Читать все русские былины Читать русские народные сказки
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ — краткая справка
Добрыня Никитич — второй по популярности после Ильи Муромца богатырь русского народного эпоса. Он часто изображается служилым богатырём при князе Владимире. Жена Настасья, дочь Микулы Селяниновича.Былины нередко говорят о его долгой придворной службе, в которой он проявляет своё природное «вежество». Часто князь даёт ему поручения: собрать и перевезти дань, выручить княжую племянницу и прочие, часто и сам Добрыня вызывается исполнять поручение, от которого отказываются другие богатыри. Добрыня — самый близкий к князю и его семье богатырь, исполняющий их личные поручения и отличающийся не только храбростью, но и дипломатическими способностями.Добрыню иногда величают князем, а иногда племянником Владимира Красного Солнышка. Историческим прототипом Добрыни Никитича считают воеводу Добрыню, дядю и воеводу князя Владимира, брата его матери Малуши. Богатырь умён, образован и отличается разнообразием дарований: он ловок, на ножку повёрток, отлично стреляет, плавает, играет в тавлеи, поёт, играет на гуслях.
***
Сюжета героических былин
По данным С. Н. Азбелева, насчитывающего 53 сюжета героических былин, Добрыня Никитич является главным героем шести из них (№ 14-19 по составленному Азбелевым указателю).
14. Поединок Добрыни с Ильёй Муромцем15. Добрыня и Змей (в большинстве вариантов Добрыня не только бьётся со Змеем, но и освобождает из плена племянницу князя Владимира Забаву Путятичну)16. Добрыня и Маринка17. Добрыня и Настасья18. Добрыня и Алёша («Добрыня в отъезде», «Добрыня на свадьбе своей жены»)19. Добрыня и Василий КазимировичПо некоторым сюжетам число отдельных вариантов, записанных от разных сказителей, исчисляется десятками (особенно популярны № 15, 18, 19, 24). Сюжеты № 16 и 17 известны в единичных записях.Добрыня Никитич играет важную роль в былинах о Дунае Ивановиче (№ 23 и 24 по составленному Азбелевым указателю).23. Поединок Дуная Ивановича с Добрыней Никитичем24. Дунай Иванович — сват (Дунай и Добрыня добывают невесту для князя Владимира)
***
ХАРАКТЕР ДОБРЫНИ НИКИТИЧА
Как правило, образ Добрыни очерчен в былинах ярко и определённо. Он обладает мужеством и огромной физической силой, при этом отличается «вежеством» — то есть учтивостью и дипломатичностью.Перечисленные исследования сюжетов, прикреплённых к имени Добрыни Никитича, позволяют сделать следующие выводы о былинной истории этого богатыря.В дотатарском периоде существовали предания и песни, в которых значительную роль играл родственник и воевода князя Владимира — Святославича Добрыня. Наиболее древний мотив, прикреплённый к имени Добрыни Никитича в былинах, — его роль как змееборца и свата. В обоих сюжетах ещё могут быть отмечены кое-какие исторические отголоски.Первый сюжет был обработан в былину, по-видимому, на севере, в Новгородской области, о чём свидетельствует новгородское предание о змияке.Может быть, и основная былина о добывании Добрыней Никитичем жены (Рогнеды) для Владимира сложилась на севере и затем вошла в киевский цикл. Былина о Добрыне Никитиче в отъезде — не что иное, как восточная сказка, прикрепившаяся к имени Добрыни; неблаговидная роль Алеши Поповича указывает на позднее время (не раньше XVI века) внесения этой сказки в былинный эпос, когда он вошёл в репертуар скоморохов.Былина о Марине — переделанный в былину сказочный сюжет о жене-чародейке. Если имя Марины одновременно переделке сказки в былину (что довольно вероятно, по отсутствию вариантов имени и некоторым деталям, например, обращению Марины в сороку), то былина, может быть, сложена в XVII веке. Наконец, имя Добрыни Никитича внесено и в песню безымянную, не относящуюся к былинам. Это — песнь о добром молодце и реке Смородине. Мотивом введения имени Добрыни Никитича (вместо доброго молодца) послужило то, что Добрыня в былинах также подвергается опасности утонуть в реке Пучае.
Кратко
Происхождение: княжеское или купеческое, РязаньОтец: Никита РомановичМать: Амелфа ТимофеевнаСупруга: Настасья Микулишна
С использованием материалов — http://ru.wikipedia.org/wiki/%C4%EE%E1%F0%FB%ED%FF_%CD%E8%EA%E8%F2%E8%F7
|
← О ПОСЛОВИЦАХ И ПОГОВОРКАХ |
О СРАВНЕНИИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ → |
|---|
Бой со Змеем Горынычем
Первый подвиг Добрыни Никитича имеет сюжет, схожий со многими легендами древнего мира. Сражение с драконом, змием, первопричинным злом имеет место в мифах разных народов.
Итак, что же нам известно из былин?
Почувствовав пробуждающуюся силу, Добрыня начал «гулять по полюшку». Однажды он сказал матери, что хочет сходить на реку Почайну. По легенде, она обладала необычным свойством. В ней было два потока, которые двигались в противоположные стороны и разрезали всех, кто попытается переплыть.
Там богатырь встречает Змея Горыныча. Завязывается бой, и после победы витязя чудовище обещает больше никогда не нападать на землю Русскую и не грабить деревни. Но по классическим канонам жанра Змей сразу же нарушает данное слово. Он похищает дочку киевского князя Владимира Красно Солнышко.
Дальше витязь уже действует по приказу правителя. Вообще, подвиги Алеши Поповича и Добрыни Никитича — это часто походы по требованию или просьбе князя.
Получив волшебные вещи от матери (кольчугу, меч-кладенец, могучего боевого коня), богатырь находит логово змея. Там ему противостоят младшие дракончики, которых он с легкостью побеждает.
Бой же с Горынычем затянулся на три дня. Когда силы уже оставляли витязя, он услышал голос с небес, который сказал, что нужно продержаться еще три часа. Выстояв сражение, Добрыня поверг чудовище, но чуть не утонул в его крови. Спасся он из-за того, что земля расступилась и все впитала в себя.
Далее он освобождает не только княжну, но и многих детей правителей соседних государств.
Добрыня Никитич и Алеша Попович (былина)
Как молодой Добрынюшка Никитинец,Он ходил-гулял по чисту полю,Приезжал Добрынюшка к сыру дубу.Как сидит-то ведь тут на сыром дубу,Сидит-то еще сидит черный вран.
Как тут этот Добрынюшка НикитинецНатягивал скоро свой он ту́гой лукА клал стрелочку каленую,А хочет он стрелить тут че́рна ворона.Ворон тут ему спроязычилсяА тем-этим языком человеческим:— Да ай же ты, Добрынюшка Никитинец!А не убей меня, черна ворона,Я тебе скажу, всё поросскажу.Как в Киеве ребята есть говорят:Старца-то убить есть не спасение,Как ворона-то стрелить — не корысть буде получить:Сизым перьем ворониным не натешиться,Мясом те моим не наестися!Как у того было да у воронаПод конец-то крылья были белые.Как говорит-то ворон таково слово:— Ай же ты Добрынюшка Никитинец!А я тебе скажу, все порасскажу.Поезжай ты на гору на высокуюА на тое на ше́ломя на искатное,А там-то есть три чудушка три чудныих,Там-то есть три дивушка три дивныих:Как первое там чудо белы́м-бело,А другое-то чудо красны́м-красно,А третье-то чудо черны́м-черно.Как тут этот Добрынюшка НикитинецКак скоро молодец сам пораздумался,Говорит тут ворону: — Это правда есть;А старца ведь убить буде не спасение,Ворона стрелить — не корысть будет получить:А сизым вороненым перьем мне-ка не натешиться,Мясом мне его не нае́стися.Как отпускал Добрынюшка свой тугой лук,А вынимал он стрелочку каленую,Сам-то он еще тут пораздумался:«А лучше я поеду что на гору на высокую,На тое шеломя я на искатное,Глядеть-то там три чуда я три чудныих,Глядеть-то я три дивушка три дивныих».Как скоро он приправливал добра коня,Тут скорым-скоро, скоро да скорёшенькоЕхал он на гору на высокуюА на тое-то на шеломя на искатное.Как смотрит тут Добрынюшка Никитинец:Как стоит тут шатёр белополо́тняный,Как у шатра замок был булатныий,На замке тут подпись подписана:«Кто во шатёр еще сюда зайдёт,Тот из шатра жив да не уйдёт».Как разгорелось его сердце богатырское,Ударил кулаком по замку-то он,Отпал замок ведь тут на сыру землю,Смотрит тут Добрынюшка Никитинец,А там в шатре столы были расставлены,Там в шатре да яства разложены.Как он-то, тот Добрынюшка Никитинец,Не столько молодец да ведь ел-то, пил,А сколько молодец он тут наземь срыл,А пролил молодец, во ногах стоптал.А сам молодец он да спать-то лёг.А спит он молодец, прохлаждается,А над собой невзгодушки не ведает.Из далеча тут ведь, из чиста поляА приезжает Алеша сын Попович был,А смотрит тут Алешенька на чудо-то:Не столько ведь да выпито да съедено,Сколько пролито да срыто, в ногах притоптано.А тут-то ведь Алеша разретивилсяА разгорелось его сердце богатырское.Занес-то он остро копьё острым концом,Хочет он ударить Добрынюшку в белу грудь.Затем-то, он Алешенька, раздумался:«Не честь-то мне, хвала да молодецкая,А бить-то мне-ка сонного, что мёртвого!А лучше сяду на добра коня Добрынина.А буду биться, стану я драться-ратитьсяСо тыим с Добрынюшком с Никитичем».Садился тут Алеша на добра коня,А на того добра коня ДобрынинаКак ударил он Добрынюшку тупым концом,Тупым концом ударил да остра вопья.
Страницы: 1
Былинные богатыри
В былинах упоминаются такие слова, как «богатырь» и «витязь». Давайте разберемся с их происхождением.
Исследователи пока не пришли к единому соглашению, поэтому существует несколько версий. Богатырь имеет схожие по звучанию аналоги в праарийском языке («удачливый»), в монгольском («багадур» — «смельчак, храбрый всадник»).
Витязь, предположительно, происходит от глагола «бить», то есть означает «воин». По второй версии, это видоизмененное на славянский манер слово «викинг».
Богатыри делятся исследователями по двум классификациям.
Первая выделяет старших, младших и богатырей Киевской Руси. К первым относятся витязи, олицетворяющие враждебные человеку силы. Это Святогор, Микула Селянинович, Полкан, Иван Колыванович, Самсон и некоторые другие.
Младшие уже имеют человеческий облик, без способности к изменению формы, в отличие от старших. К ним относят Соловья, Чурилу, Дюка.
Основу былин о киевских богатырях составляют подвиги Алеши Поповича и Добрыни Никитича. Также упоминаются Илья Муромец, Михайло Поток, Иван Гостиный сын и другие.
Вторая классификация основана на периодах — дотатарский период, татарский и московский. В ней эти же витязи располагаются немного в другом порядке.
Былины и историческая действительность
Большинство известных нам былин складывалось в эпоху Киевской Руси (IX-XIIвв), а некоторые из старин восходят и вовсе к древним догосударственным временам. В то же время не только исследователь, но и простой читатель может найти в текстах былин отголоски событий и быта гораздо более поздних эпох. Например, нередко упоминаемое «кружало государево» (то есть кабак) имеет отношение к XVI-XVII в. Профессор Н.П. Андреев пишет об упомянутых в одной из былин калошах – предмете из XIX столетия. Отсюда возникает так называемая проблема историзма русских былин – то есть вопрос о соотношении эпоса с исторической действительностью, вызвавший множество споров в научной среде. Как бы то ни было, былина представляет нам особый мир – мир русского эпоса, в рамках которого происходит причудливое взаимодействие и переплетение разнообразных исторических эпох. Как писал исследователь Ф.М. Селиванов: «Далеко не все события и герои, однажды воспетые, оставались в памяти потомков. Ранее возникшие произведения перерабатывались применительно к новым событиям и новым людям, если последние казались более значительными; такие переработки могли быть многократными. Происходило и по-другому: прежним героям приписывались дела и подвиги, совершаемые позднее. Так постепенно складывался особый условно-исторический эпический мир с относительно небольшим числом действующих лиц и ограниченным кругом событий. Эпический мир, по законам устной исторической памяти и народного художественного мышления, объединял в себе людей из разных столетий и разных эпох. Так, все киевские богатыри становились современниками одного князя Владимира и жили в эпоху расцвета Киевской Руси, хотя им приходилось сражаться с врагами, досаждавшими Русской земле с X до XVI в. К этой же эпохе подтягивались и герои (Вольга, Святогор, Микула Селянинович), эпические повествования о которых существовали задолго до княжения Владимира Святославича».
Что такое былина
Впервые термин «былины» был введён Иваном Сахаровым в сборнике «Песни русского народа» в 1839 году. Народное же название этих произведений – старина, старинушка, старинка. Именно это слово использовали сказители. В древности старины исполнялись под аккомпанемент гуслей, но со временем эта традиция отошла в прошлое и во времена, когда к ним обратились собиратели, былины напевались без музыкального сопровождения. «Я улегся на мешке около тощего костра (…) и, пригревшись у огонька, незаметно заснул; меня разбудили странные звуки: до того я много слыхал и песен, и стихов духовных, а такого напева не слыхивал. Живой, причудливый и веселый, порой он становился быстрее, порой обрывался и ладом своим напоминал что-то стародавнее, забытое нашим поколением. Долго не хотелось проснуться и вслушаться в отдельные слова песни: так радостно было оставаться во власти совершенно нового впечатления», — вспоминает собиратель фольклора П.Н. Рыбников. Современному неподготовленному читателю может быть вначале непросто погрузиться в мир русского эпоса: устаревшие слова, частые повторы, отсутствие привычной рифмы. Но постепенно приходит понимание того, насколько слог былин музыкален и красив. Именно музыкальность следует иметь в виду в первую очередь: былины изначально создавались, чтобы их пели, а не воспринимали в виде написанного или напечатанного текста.
Илья Муромец и Святогор
Два Лета ездил Илья Муромец, всюду искал Святогора-богатыря, и показали ему, наконец, люди добрые дорогу ко Святым горам. Повернул он коня, едет на Святые горы, едет — присматривается, не увидит ли где Святогора-богатыря.
Вдруг видит, — стоит меж гор большой гнедой конь. Среди гор горою высится.
Ближе подъехал Илья Муромец, смотрит: лежит подле своего коня спящий богатырь. А был то Святогор-богатырь. Слез Илья Муромец с коня, подошел к Святогору и стал около его головы. И так был велик Святогор-богатырь, что казался против него Илья, как малый ребенок. Долго глядел Илья на Святогора-богатыря, глядел и дивился.
Наконец проснулся Святогор, приметил Илью и спрашивает: — Кто ты таков, откуда родом и зачем сюда пожаловал?
Отвечает Илья Муромец: — Зовут меня Илья, Иванов сын, родом я из города Мурома, из села Карачарова, а приехал сюда, чтобы увидеть Святогора-богатыря.
Святогор-богатырь и говорит: — А зачем я тебе спонадобился? Может, хочешь со мной силою померяться? — Нет, — говорит Илья Муромец, — хорошо я знаю, что никому нельзя со Святогором-богатырем силой меряться, потому и приехал поглядеть на него. — Ну, коли так, — говорит Святогор, — поедем с тобой, погуляем по Святым горам.
Сели они на коней и поехали. Рассказал Илья Святогору-богатырю, как проживал он в стольном граде Киеве, да как долго он его по всей Руси искал, да нигде доискаться не мог.
Говорит Святогор-богатырь: — По Руси я не стал ездить с тех пор, как съехал со Святых гор. Вижу — земля гнется подо мной, как повинная. А люди от меня разбегаются, будто от зверя страшного. Очень мне не по мысли было, что боятся меня, да сам я знал, что сила во мне не человечья. Вот ехал я раз, да и призадумался: «Эх, много во мне силушки неизбывной! Кабы столб стоял, да в столбе кольцо, взялся бы я за то кольцо и повернул бы всю землю Русскую». Только подумал — стал мой конь. Смотрю: под ногами у коня лежит сумочка переметная — така маленька, подуй — улетит. Соскочил я с коня, хотел поднять эту сумочку. Взялся левой рукой, дернул — она не пошевелилася. Взял правой рукой, сильней дернул — она не пошевелилася. Взял двумя руками, как дернул, — увяз в землю по колени. Тут и понял я: не хочет меня Мать Сыра Земля на себе носить. Потому и не езжу я более по Русской земле, а езжу по Святым горам.
Поговорил еще Илья Муромец со Святогором-богатырем и хотел прощаться с ним. А Святогор говорит: — Илья Муромец, кабы не ты, не слыхать бы мне до конца дней моих слова человечьего. Давай мы с тобой побратаемся. Ты будешь младшим братом, а я буду старшим братом.
Побратались они и поехали дальше по Святым горам. Видят, на вершине одной горы стоит гроб открытый, будто корабль большой. Подъехали они к гробу, Святогор и говорит: — А ну-ка, Илья Муромец, померяй этот гроб. Может, он для тебя сделан?
Лёг Илья Муромец в этот гроб. Велик гроб, лежит он в нем, будто мушка маленькая.
Тогда Святогор говорит: — Нет, Илья, этот гроб, видно не про тебя построен.
Слез с коня Святогор и сам хочет гроб мерять. Как лег да протянулся, так и видно стало, — по нем гроб сделан – точь-в-точь.
Захотел тут встать из гроба Святогор-богатырь, да не может. Силится руку поднять, — не подымается рука. Силится ногой пошевелить, — не шевелится нога.
И взмолился он Илье Муромцу: — Братец меньшой, помоги мне из гроба подняться. Ослаб я совсем. Ушла моя сила, неведомо куда.
Хотел Илья Муромец брату названому помочь. Да не все делается, как хочется. Только протянул он руку Святогору, опустилась крышка гробовая, и закрылся гроб глухо-наглухо. Налег Илья на крышку, хочет сорвать ее, столкнуть всей силой своей могучей. А крышка и с места не сдвинулась.
Схватился он с досады за меч, давай гроб рубить. Как первый раз ударил — появился обруч железный, обхватил гроб вкруговую. Второй раз ударил — второй обруч набил. В третий раз – третий. Опустил тут меч Илья Муромец и слышит: из гроба глухие слова: — Прощай, Илья Муромец, прощай, брат названый. Видно, в последний раз я с тобой по Святым горам погулял.
Жалко сделалось Илье Муромцу Святогора-богатыря. Стоял он у гроба, покуда не услышал, как в последний раз вздохнул богатырь. Вздохнул, – и уж больше не откликнулся.
Утёр слезу Илья Муромец, и поехал прочь со Святых гор опять в стольный Киев-град. Едет и не знает, что ждут его в Киеве – не дождутся. Пока ездил Илья по Святым горам, подступил под самый Киев хан Батый со своими войсками великими.
Илья, крестьянский сын
Доскакал Илья до горы поднебесной. Спешился. Коня привязал, и пошел вверх по крутой тропке. Долго ли, коротко ли, увидел он – торчит хвостовик его стрелы посреди белого сугроба. Подошел, только ухватиться хотел. Треснуло что-то, и снег под ним проломился. Полетел Илья в глубокую яму. В самое сердце горы.
Шлепнулся. Тут же вскочи на ноги и стал оглядываться. Темнота кругом, хоть глаз выколи. Вдруг слышит – шуршит кто-то рядом. Сжал Илья кулаки, подумав, что медведь, и приготовился к схватке. Вдруг тоненький, совсем как детский голосок говорит ему:
— Не губи меня, добрый молодец!
— Ты кто? – спрашивает Илья.
— Я кто-то. А ты зачем в мою гору пожаловал?
— За стрелой, — отвечает Илья.
— А стрелу зачем сюда пускал?
— Так я кой-чего найти хотел.
— Ну это можно, — пискнул голосок, — протяни ладошку.
Илья подставил свою медвежью лапу. Что-то твердое и теплое коснулось руки.
— Бери этот камушек, да смотри, когда ему холодно, он в труху может рассыпаться, а когда жарко – в горючую жижу обратиться.
Хотел Илья выспросить подробнее, да только смотрит, стоит он уже у подножья горы, перед ним конь родимый с ноги на ногу переминается, и в руке камушек черненький покоится.
Сунул Илья камушек в карман, отвязал коня и поскакал обратно.
И часа не проходит, чувствует, горит карман огнем. Остановился, смотрит, а это камень раскалился точно головешка. Подождал Илья, пока он остынет. На ладошку положил и дальше в путь. И десяти шагов не проехал, глядь – а камень того и гляди рассыплется. Замерз, стало быть.
Делать нечего. Пришлось, доброму молодцу его на одну ладошку положить, другой сверху прикрыть. Но не плотно, чтоб и не жарко, и не холодно. А так, разве уедешь далеко? Вот и поплелся он, что вол запряженный, не разогнаться, не на месте стать.
Былины и историческая действительность
Большинство известных нам былин складывалось в эпоху Киевской Руси (IX-XIIвв), а некоторые из старин восходят и вовсе к древним догосударственным временам. В то же время не только исследователь, но и простой читатель может найти в текстах былин отголоски событий и быта гораздо более поздних эпох. Например, нередко упоминаемое «кружало государево» (то есть кабак) имеет отношение к XVI-XVII в. Профессор Н.П. Андреев пишет об упомянутых в одной из былин калошах – предмете из XIX столетия. Отсюда возникает так называемая проблема историзма русских былин – то есть вопрос о соотношении эпоса с исторической действительностью, вызвавший множество споров в научной среде. Как бы то ни было, былина представляет нам особый мир – мир русского эпоса, в рамках которого происходит причудливое взаимодействие и переплетение разнообразных исторических эпох. Как писал исследователь Ф.М. Селиванов: «Далеко не все события и герои, однажды воспетые, оставались в памяти потомков. Ранее возникшие произведения перерабатывались применительно к новым событиям и новым людям, если последние казались более значительными; такие переработки могли быть многократными. Происходило и по-другому: прежним героям приписывались дела и подвиги, совершаемые позднее. Так постепенно складывался особый условно-исторический эпический мир с относительно небольшим числом действующих лиц и ограниченным кругом событий. Эпический мир, по законам устной исторической памяти и народного художественного мышления, объединял в себе людей из разных столетий и разных эпох. Так, все киевские богатыри становились современниками одного князя Владимира и жили в эпоху расцвета Киевской Руси, хотя им приходилось сражаться с врагами, досаждавшими Русской земле с X до XVI в. К этой же эпохе подтягивались и герои (Вольга, Святогор, Микула Селянинович), эпические повествования о которых существовали задолго до княжения Владимира Святославича».